Помещение тускло освещалось факелами, которые изредка потрескивали, нарушая давящую тишину. Присяжные и остальные люди, желавшие присоединиться к слушанию, неспешно занимали свои места, изредка косясь друг на друга.
Драко Малфоя подвели к деревянному креслу и усадили, наблюдая, как цепи защелкиваются на его запястьях и лодыжках. Сам же он выглядел ужасно подавленным, а в его холодных глазах читалось полное безразличие ко всему происходящему.
Ирвинг Дож попросил полной тишины в зале, несколько раз постучав молотком:
— Начинается слушание по делу Драко Малфоя, обвиняемого по нескольким статьям…
— Черт, Гарри, ты и вправду считаешь, что мы правильно поступили, не сказав Гермионе об этом? — отвлекая заколдованного оборотным зельем Поттера, прошептал Рон, стараясь не привлекать на себя чужого внимания.
— Я не знаю, Рон, но уже поздно… в любом случае, вряд ли Малфой сделал что-то хорошее, раз оказался здесь.
Ирвинг приступил к озвучиванию обвинения:
— Драко Малфой, Вы обвиняетесь в нарушении правил о применении трансгрессии в учебном заведении, клевете и покушении на жизнь с использованием одного из непростительных заклинаний на территории учебного заведения. В зале, к сожалению, не присутствует Хойт Риггерон, который является прямым свидетелем, но вместо него на заседании присутствует Вигельвуд Ланг, который представляет так же и его интересы. Начнем по порядку. На основании чего Вы применили трансгрессию на территории учебного заведения? Разве Вы не осведомлены о том, что трансгрессия запрещена? Тем более парная трансгрессия.
Малфой глубоко вздохнул, подняв глаза на Дожа:
— Это была вынужденная мера, мистер Дож.
— Так потрудитесь объяснить это, мистер Малфой! — настойчиво бросил тот.
— Я применил трансгрессию, чтобы спасти Гермиону Грейнджер, — юноша сглотнул, ловя на себе презрительный взгляд отца, — я пришел ей на помощь в хижине, чтобы вызволить из оков, потому как Хойт Риггерон решил, что тем самым, сможет подставить меня.
— Что за вздор?! Как тебе не стыдно? Какое ты имеешь право клеветать на учеников Беливука?! Знай свое место!.. проклятый пожиратель! — Ланг подскочил с места, уже не в силах сдерживать свое негодование, но его вовремя одернули за рукав и тот сел обратно на свое место, весь покрасневший от ярости.
— Мистер Ланг, держите, пожалуйста, себя в руках, мы еще вернемся к этому вопросу, — Дож любезно обратился к Вигельвуду, попутно стараясь унять шквал негодования, прокатившегося по залу заседания.
— Мистер Малфой, как Вы можете доказать Ваши слова? Есть ли свидетели? Или что-то, что могло бы доказать сей факт?
— Нет, мистер Дож…
— Почему же Гермиона не выступает Вашим свидетелем? Если, как Вы утверждаете, Вы были намерены ее спасти. Вам самому не кажется, что это немного несправедливо по отношению к Вам? — язвительно добавил Ирвинг, едва сдерживая ухмылку.
— Я не знаю… — Драко опустил голову, стараясь не упрятать глаза. Сейчас же он испытывал неимоверное чувство позора. Он ощущал на себе сверляще — презрительный взгляд отца, и он догадывался, что тот, по меньшей мере, ужасно в нем разочарован.
— Мистер Малфой, Вы применяли заклинания на сокурсников вне дуэльного клуба? Применяли ли Вы непростительные заклинания?
— Нет… — Драко снова поднял глаза на Дожа, — черт возьми, да не делал я ничего противозаконного, понимаете?!
— Но Вы не в силах доказать. Видите вот это? — Дож взмахнул целой кипой исписанного пергамента с многочисленными печатями и подписями, — Вы знаете что это? Это протокол части Ваших нарушений, основанный на воспоминаниях одного из учеников гимназии. Если сказать кратко, то я показываю Вам улики против Вас, перенесенные на пергамент. Вы понимаете это?
— Но они не являются настоящими! — повысив тон, бросил Малфой.
— Все улики проходят проверку на подлинность, и воспоминания Хойта Риггерона подлинны, мистер Малфой, — Ирвинг немного подался вперед, — Вы можете предоставить свои воспоминания в качестве алиби, почему же Вы этого все еще не сделали?
— У меня нет воспоминаний, — сухо ответил бледный юноша.
Ирвинг иронично развел руками, обратившись к залу.
— Простите, но Вы говорите, что Вы не можете доказать обратного из всех тех обвинений, что были выдвинуты в Ваш адрес. И называете себя при этом невиновным. Вы вообще понимаете, что Вам грозит?
— Понимаю, — юноша не сводил пронзительного взгляда с фигуры Дожа.
— Члены суда отправляются на совещание, для вынесения приговора.
***
Дож достал сигарету, и, закурив, стал дожидаться пока в кабинет зайдет последний член Визенгамота. Ирвинг достал из ящика копию приговора, которая заведомо была подписана остальными членами и, выпустив сизые клубы дыма, плюхнулся в кресло, напротив круглого стола.
— Питер, Вы точно уверены, что эта грязнокровка не заявится сюда в самый неподходящий момент? — закинув ноги на стол, и разглядывая приговор, поинтересовался Дож.
— Охрана усилена, да и потом, МакГонагалл сказала, что Грейнджер покинула Хогвартс прошлой ночью. По ее словам, Грейнджер вернулась в Лондон, и вернется не ранее чем к началу экзаменов. Она также сказала, что девушка не изъявила желания присутствовать в качестве свидетеля, и вообще выступать со стороны этого недоноска.
— Вот и славно, все складывается более чем хорошо, — Дож вновь выпустил густой дым, отчего некоторые члены Визенгамота закашляли.
В Министерстве Магии Великобритании Ирвинг Дож работал относительно недавно, но показав свою высокую эффективность, довольно быстро дослужился до влиятельного чина. В Министерстве о нем знали немного, точнее сказать — не знали ничего. И это было ему на руку. Никто не мог знать о том, что Ланг был одним из приближенных лиц этого человека, и пойди что не так, Ирвинг встанет на сторону Вигельвуда.
Ко всему прочему, Дож действительно упивался властью. Его всего распирало изнутри, когда за ним оставалось последнее слово. И сейчас, на суде, он смаковал каждую секунду, пробовал на вкус каждое свое слово…
Этот день был для него особенным. Он знал, что если сыграет по правилам Вигельвуда, то убьет двух зайцев одновременно: упечет бывшего пожирателя смерти, отпрыска многим ненавистного Малфоя и спасет репутацию всемирно известной гимназии мистера Ланга. Именно так он и собирался поступить.
***
Драко поднял глаза, как только в зале суда вновь появился Ирвинг. Полноватый мужчина надел пенсне и, откашлявшись, зашуршал документами.
— Драко Малфой, Вы обвиняетесь в нарушении двух законов, прописанных Министерствами Магии, а именно в использовании трансгрессии в учебном заведении и применении Непростительного заклинания. На этом основании членами Визенгамота было принято решение об избрании меры пресечения в виде исключения из школы Магии Хогвартс, а так же заключение под стражу в Азкабан, сроком на три года. Приговор вступает в силу немедле…
— Стойте! Он не виновен! — женщина средних лет, придерживая подол длинной юбки, поспешила к Драко. Взгляды всех присутствующих в момент были прикованы к ней. Женщина едва успела спуститься с последних ступенек.
Действие оборотного зелья постепенно утрачивало силу, превращая светловолосую женщину обратно в… Гермиону.
— Вот! Вы видите это?! — девушка закружила вокруг себя, показывая на высоко поднятой руке сосуды с дымчатым веществом, — это его воспоминания, которые докажут вам всем, что этот человек невиновен! Никакого заклинания ко мне он не применял!
Зал зашептался.
Дож судорожно сдернул пенсне и растерянно окинул взглядом членов Визенгамота.
— Я полагаю, Вы — мисс Грейнджер? — Ирвинг не понимал, как эта девчонка могла проникнуть в Министерство, ведь Минерва утверждала, что та вернулась в Лондон. И в один момент Дож понял, что МакГонагалл попросту соврала.
— Что ж, если у Вас есть неоспоримые доказательства того, что Драко Малфой не имеет к этому никакого отношения, то я прошу Вас предоставить мне эти доказательства, — Дож протянул руку ей на встречу, дожидаясь, когда девушка передаст ему сосуды с воспоминаниями Малфоя. Ирвинг догадывался, что половина членов суда, знавших о намерениях Ирвинга, ни за что теперь не зайдут дальше, боясь потерять свои места в Министерстве.