– Лорейн, тебе надо поесть. А вечером хотели съездить в магазин за вещами, помнишь?
– Ну давай завтра поедем, за один день ничего не случится!
– Хорошо, завтра поедем, но с утра, – мы сели на лавочку и смотрели на животных и птиц, живущих своей жизнью.
– Ты ждешь, когда она родится? – спросила, заглядывая в глаза.
– Конечно! А потом мы сразу заделаем вторую! – энтузиазм так и светился в его глазах.
– Ну уж нет! Сначала я отдохну. Года три. А потом подумаю!
– Да ладно! Три года ждать! Я не выдержу! – засмеялся он. Я заулыбалась. Потом он достал сочное яблоко и предложил его мне. – Вкусное, сладкое, полезное, все для моей любимой! – поцеловал меня.
К сроку родился мальчик. Это стало для меня неожиданностью, граничащей с чудом. У меня… мальчик. Может это связано с генами Мигеля? Не знаю. Его передали мне на руки в первый раз. Такой крошечный, маленький, плачущий.
– Теперь все хорошо! – плакала я. – Мама рядом! У тебя есть семья!
Мальчика назвали Брэндон Блэр. Моим родителям мы решили не говорить, что у нас родился мальчик, чтобы не приезжали с нашей планеты сумасшедшие ученые или еще кто-нибудь. Но оказалось, это не единственная наша проблема. Дети почти все рождаются голубоглазые, без волос, а черты лица меняются, немного. Когда Брэндон подрос до месяцев девяти, мы уже не сомневались, что это ребенок Ричарда. Я показывала результаты анализов Мигелю, отчего он глубоко задумался и никогда не говорил о своих выводах. Но мальчика он признал своим, и любил его очень сильно, все время возился, когда не был в разъездах.
Мигель собрал к этому времени еще три артефакта. Теперь осталось найти два из семи.
– Мигель, – спрашивала я, укачивая на руках Брэндона, – ты столько ищешь два артефакта, но ты так и не узнал, как составить их так, чтобы получился портал.
– Лорейн, – он наклонился и поправил воротничок на сыне, – может я никогда не найду, относись к этому, как к хобби. Вот ты же рисуешь? И книги читаешь. А наш Брэндон поспать любит пока. Ты научишь его рисовать, Лорейн? Дай ему что-нибудь не опасное, чтобы он не съел.
– Хорошо. Завтра я встречаюсь с подружками. Ты следишь за ребенком, договорились?
– Без проблем, хорошая моя.
Мигель Блэр
– Наша мамочка вернется к вечеру, так что мы сначала поедим, потом поиграем, поспим, да? – разговаривал он с сыном. – Сегодня будешь помогать папе с артефактами. Только не нужно их грызть. Еще будем рисовать. Что рисовать? Вот артефакты и рисовать будем, с натуры! Очень интересно!
Мигель принес Брэндона в кабинет и открыл шкатулку с одним из артефактов. Мальчик заулыбался и что-то забормотал. Он говорил сначала «папа», а потом что-то непонятное. «Что же он говорит? Не могу никак разобрать.» – думал Мигель. На все его варианты сын качал головой.
– Прости, малыш, папа не понял.
– Чтучка… папа сказать.
– Что? Штучка сказала папе? – Брэндон закивал. – А что она сказала? – сын опять что-то залопотал.
«Что же это за язык? Может Лорейн с ним разговаривала на каком-то из языков?»
– Малыш, давай с папой порисуем? Хочешь? Смотри, вот мелок. Давай будем учить фигуры.
Вечером Мигель рассказал жене о странном языке. Но, послушав сына, она язык не опознала.
Мигель консультировался с опытными языковедами, стал слушать звучание всех известных языков определенного семейства, но ни один из них не подходил.
– Наверно он сам его выдумал, – предположила Лорейн. – Вырастет, пройдет. На нашем языке он же говорит. Так что все в порядке.
– Я не знаю, как объяснить, Лорейн, но тут что-то скрыто.
– Где? В нашем ребенке?
– Да нет, во всей этой ситуации, с Ричардом.
– Все, хватит! У нас нормальный ребенок. Чего тебе не сидится дома? Еще влезешь куда-нибудь.
– Не кричи, Лорейн, вдруг Брэндон услышит, – обнял ее муж и стал нашептывать нежности, все вскоре закончилось бурной ночью страсти.
Шло время, Брэндон подрос, ему исполнилось два года. Он все больше походил на Ричарда Райнера, и семья обращала внимание, что ребенок не похож на Мигеля, но тот упорствовал и даже подделал тест на отцовство.
– Папа, – мальчик доверительно вскарабкался Мигелю на колени, с альбомным листом, – я нарисовал тебе карту! – сказал Брэндон.
– Карту? – Мигель открыл сложенный лист, там на черно-синем фоне красовались белые звезды, рисунок был выполнен с уровнем мастерства, гораздо превышающим навыки малыша. – Ты ее сам нарисовал?
– Да! Мне снится это место, как я лечу туда, папа тоже хочет туда. Я нарисовал.
– Ты думаешь, это реальное место?
– Конечно! Вот эта, – он указал на одну из точек, – планета, а на планете я еще не дорисовал!