— Я уже в порядке, не волнуйтесь, — почти спокойно сказала Маша. Она приблизилась к Марку и дотронулась до его плеча: — Прости, я погорячилась. Буду делать всё, что скажешь.
— Вот это другой разговор, — осклабился Марк. – Но, признаюсь, ты не прекращаешь меня удивлять. — Он склонился и прошептал, касаясь губами мочки уха: — Неужели тебе нужен маньяк, чтобы понять, кого ценить стоит?
Маша с загадочной полуулыбкой произнесла:
— Да, я бываю неожиданной. И прямо сейчас мне нужен твой вертолёт. С возвратом.
Марк оторопело уставился на танцовщицу, но она, ничуть не шутя, добавила:
— Ты получишь всё – в рамках сценария и гораздо больше, только дай команду твоему пилоту срочно вылететь в Краснодар. Нужно спасти человека. Он умирает.
— Что за ерунда?!
Маша схватила певца за руку и потащила за собой. Теряя наигранное самообладание, взволнованно и страстно, она объясняла:
— Парень сорвался со скалы. Говорят, сломан позвоночник. Через перевал везти нельзя – долго, и там сплошные камни. Времени — на секунды.
Остановившись возле недвижимого тела юноши, Маша нетерпеливо тряхнула Марка за локоть:
— Вот. Его ты можешь спасти! И тебе это ничего не будет стоить. Получишь только бонусы.
Отец Георгий и Юрка молча наблюдали за разыгрываемой Машей сценой.
— Нет, ну, конечно, — уступил лобовой атаке певец, морщась от лицезрения неприятной картины, — можно отвезти… почему нет?
— Спасибо! Ты лучший! – Маша громко чмокнула его в щёку и кинулась к пилоту: – Открывайте дверь! Заводите мотор!
Она обернулась к Юре:
— Дай телефон!
Раздражённый Юра протянул плоский мобильник:
— Бери! Но как бы потом жалеть не пришлось.
Не слушая его, Маша молниеносно набрала номер и закричала в трубку:
— Папа! Папочка! Это Маша. Нужна твоя помощь! Я в горах. Да, там же. Времени совсем нет, позже всё объясню. Наш Дмитрий Иваныч в краснодарской больнице работает? Он же начальник, да? Тут парень разбился, упал со скалы. Умирает. Да, из наших. Есть вертолёт, но нужна будет срочная реанимация. Сможешь организовать реанимобиль в Краснодарском аэропорту?
Маша обратилась к усатому пилоту, который, как и все остальные, подошёл посмотреть, что здесь происходит:
— Сколько до Краснодара лететь?
— Минут двадцать.
Маша снова стала возбуждённо рассказывать отцу:
— Будем там через полчаса. Может быть, успеем спасти. Пожалуйста, папа! И ещё у него с собой нет документов. Потом привезём. Я? Да, поеду с ним.
Режиссёр подскочил и замахал на неё руками:
— Куда ты поедешь? У нас времени в обрез. Марк завтра улетает в Штаты, а снимать целую тонну!
Певец тоже опомнился и заявил безапелляционно:
— Да, вертолёт я даю, только ты остаёшься. Прости, крошка, но работа есть работа. Иначе никто не полетит. Ты не врач, и тебе там нечего делать. Вон батюшке как раз дело, пусть едет.
— Я лечу, конечно, – сказал игумен.
Маша снова схватила его под локоть, как старого знакомого, и пробормотала:
— Если я не могу лететь… Папа обещал организовать реанимацию к аэропорту. Раз папа сказал, так и будет! Александров. Запомните: Сергей Вадимович Александров. Главврач – Дмитрий Иваныч. Порошенко его фамилия.
— Спасибо, — кивнул игумен, — не будем терять время.
Пилот уже был в кабине. Священник, закатав рукава, хмуро скомандовал:
— Парни, хватаемся за брезент с четырёх концов. Аккуратно только. Раз, два. Взяли. Грузим.
С мощным грохотом и вихрем, снёсшим с голов шляпы и бейсболки, растрепавшим причёски и вздыбившим волосы, вертолёт поднялся над поляной. Сделав небольшой круг, он стал быстро набирать высоту.
Юра небрежно заявил:
— Ну-с, акцию по спасению маньяка можно считать завершённой.
— Сколько можно прикалываться! — возмутилась Маша. – Вали-ка ты лучше домой.
Юрка язвительно парировал:
— А ты иди, отрабатывай бонусы. Надеюсь, понравится!
— Что тебе от меня надо?! – вспылила Маша.
— Ничего, — Юра развернулся на сто восемьдесят градусов, засунул руки в карманы и вразвалочку пошел прочь. Маша с досадой посмотрела вслед его тёмной фигуре, а потом перевела снова взволнованный взгляд на набирающий высоту вертолёт.
— Слушай, а кто у тебя отец? – полюбопытствовал Марк.
— Лётчик, — ответила Маша. – Командир корабля.
Вскоре вертолёт в небе превратился в невидимую почти точку.
Маша с облегчением вздохнула, понимая, что больше от неё ничего не зависит. Она повернулась к съёмочной группе и на удивление спокойно произнесла:
— Ну что, ребята, снимаем водопад? Водки только дайте.
Глава 19. Не искусства ради…
Водки не нашлось, но пока Машу штукатурили, наклеивали на царапины маскирующую плёнку телесного цвета, реставрировали, словно статую, пострадавшую от рук вандалов, она с отрешённым взглядом отхлебывала коньяк прямо из горлышка, закусывая расплавленной от жары шоколадкой и тонко нарезанными дольками лимона, которые заботливо притащил Лёня. Он не присел, как обычно, поговорить с Машей, а, сославшись на работу, поспешно скрылся.
Как ни странно, от коньяка Маша не пьянела. Иногда она вглядывалась в экран айфона, проверяя, не отключился ли, и следила за цифрами на электронном табло, отражающими тягостно плетущиеся минуты. Полчаса прошло. Наверное, вертолёт, уже в Краснодаре.
Элла принялась нашёптывать «по секрету» о том, как Вика заявила, что Маша сниматься не будет, и предложила свои услуги:
— Нет, ты подумай! А ещё подругой назвалась, – округлив глаза, сообщала Элла. – Как она тут с Марком заигрывала! Мулата, что с ней был, аж перекосило. Утверждала, что ты ведёшь себя, как невменяемая. Ага, прямо так и говорила… Типа танцует с тобой в одной труппе. Конечно. Да только фактура совсем не та! Посмотри на тебя и на неё – блондинка облезлая, и туда же… Марк не будь дурак, сказал, что тебя подождут.
— Жаль, — бросила Маша.
Гримёрша обиженно замолчала. Ей пришлось как следует постараться, чтобы с помощью разных хитростей скрыть последствия Машиных приключений. Впрочем, недаром Эллу считали одной из лучших.
Не заставив долго ждать, Машу вернули на пьедестал, точнее на съёмочную площадку, почти такой же роскошной, как и в начале съёмок. Разве только потухший блеск в глазах восстановить гримеру было не под силу.
Запасливая Анечка, костюмер, знала не понаслышке: во время работы «на натуре» случиться может всё, что угодно. Она и вправду прихватила на съёмки несколько одинаковых сарафанов, памятуя о необходимости героини по сценарию купаться в водопаде, валяться на сеновале и прогуливаться по кустам.
Режиссёр, довольно потирая руки, взялся за дело. Положив неподалеку на камни айфон, Маша ступила в заводь перед водопадом. С маской таинственности, перемежающейся кокетливыми улыбками, в основном выходившими очень натужно, Маша плескалась в освежающих струях, вновь играя коварную соблазнительницу.
— Мария! Ну, картонная совсем получилась. Давай, девочка, давай, включайся, — кричал режиссёр.
И Маша снова и снова входила в холодную воду, прислонялась ладонями к скале, отполированной срывающимися сверху потоками, оборачивалась к объективу и танцевала один и тот же танец в прилипающем к телу мокром сарафане. К ней множество раз подходил Марк, касался пальцами спины и приникал в поцелуе, изображая перед камерой покорённого любовника.
Думая об одном, Маша, как заведённая кукла, исполняла всё, что говорили. Происходящее вокруг, казалось, не имело к ней никакого отношения: лица, брызги, камни, объектив кружились, как в тумане.
— Снято! Отдыхаем пять минут, – наконец заорал Юнус.
На Машу накинули большое махровое полотенце. Несмотря на жару, от долгого купания в ледяной воде у неё зуб на зуб не попадал. Маша подняла айфон. Два часа пролетело. А она даже не знает, жив ли Алёша… Лучше не думать об этом. Иначе она сойдёт с ума.