— Прощайте! — Риккардо встал, но прежде чем уйти предупредил, — Если Вы нарушите нейтралитет по отношению к ней, я и мой пистолет к Вашим услугам в любой день на рассвете.
Эрнст понял намёк на дуэль, но в его взгляде ничего не поменялось. Он одобрительно кивнул и произнёс всё тем же спокойным голосом:
— Если у Вас ничего не получится, и Вы, лишь разочаруете её, я сам вызову Вас на прогулку полюбоваться в последний раз восходом солнца.
Такая угроза понравилась Риккардо.
Комфортное пространство кареты немного успокоило Риккардо.
— Ох, и удивили Вы меня сегодня! — хлопнув друга по плечу, радостно сказал Арлен.
— Тем, что пришел в клуб?
— И этим тоже, но главное, что лично знакомы с герцогом Эрнстом Августом Гомбургским.
— Эрнст — герцог Гомбургский? Не знал этого.
Арлен удивлённо посмотрел на Риккардо.
— Как Вы могли такое не знать?
— Арлен, Вы, возможно, будете удивлены, но я с ним не так сильно знаком, как могло показаться.
— То есть?
— Видите ли, у нас с ним возник интерес к одному объекту. Но «объект» разделить нельзя. Он может принадлежать только одному. Именно об этом мы и говорили.
— Ваша светлость, Вы играете с огнём! К нему из джентльменов по своей инициативе никто не обращается в клубе, не говоря о том, чтобы присесть за его стол. Суровее человека я не знаю. К тому же, герцог Гомбургский чрезвычайно влиятельный, и дело тут не в его дяде. Он и без него может устраивать самосуд.
— Зато у меня есть преимущество перед ним. Так что даже его влияния недостаточно, чтобы меня игнорировать.
— Надеюсь, вы сцепились из-за женщины?
— О! Ваша проницательность меня удивляет.
— А хотите, я Вас ещё удивлю?
— Весь во внимании!
— Объект вашего совместно интереса — герцогиня Элеонора Редклифф?
Казалось бы, так просто сказать правду, но Риккардо умолк. Догадливость друга шокировала.
— То, что молчите, лишь подтверждает мою версию. Можете молчать и дальше, но учтите, я Вам, уж точно, не конкурент. Вопрос о герцогине для меня закрыт. Вы правы, это перевёрнутая страница моей жизни. Я быстро разгораюсь — быстро охладеваю. Наверное, во мне играет итальянская кровь прадеда по материнской линии.
— Простите, граф. Мне трудно объяснить чувства, что испытываю к ней.
— Если Вы чувствуете, что она именно та женщина, что нужна Вам, не останавливайся в шаге от счастья.
— Но Вас всё равно что-то тревожит? — по голосу друга понял Риккардо.
— Меня тревожит всё! Начиная с конкурента в виде всемогущего герцога Гомбургского и заканчивая тем, что она была замужем за предыдущим герцогом Редклифф! Согласитесь, она не из простых женщин. И скорее всего ваши отношения вызовут общественный резонанс — скандал!
— Даже если я хочу её сделать своей женой?
— Тогда скандал разразится тем более. Ведь со стороны покажется, что герцогиня Редклифф Вам достаётся, как титул… в наследство! После предыдущего герцога. А в таком контексте любые отношения могут не пережить пристального наблюдения и пересуда. Я не хочу, боли ни Вам, ни тем более ей. Почему «тем более ей»? Вы сами знаете особенности высшего света. О том, что мужскую репутацию трудно сломать. Вам, мой друг, ничего не угрожает, пока у Вас титул. Титул герцога и приличный доход. Пока это есть у Вас — Вы недосягаемы для отчуждения из общества. А женщине стоит опасаться любого шага. Она, как канатоходец без страховки. Неправильное движение, и её репутация летит вниз. И уже не возвращается на исходную точку. Никогда…
— Я это знаю, Арлен. Хотя, признаюсь, удивлён Вашей осведомлённости в вопросе общественного мнения… У Вас был подобный горький опыт?
— У меня был жалкий опыт, — с досадой сказал Арлен и замолчал, а когда вновь заговорил, в его голосе была такая боль, что криком рвалась из груди. — У меня два ангела хранителя — мать и тётя! Они оберегают меня от подобных ситуаций. Я защищён. Я! Но не та, кого мог любить!
— Вы были влюблёны?
— Нет! — ответ Арлена был сказан слишком быстро, чтобы быть правдой: — Несмотря на всю мою бесшабашность, в вопросах чувств я слишком рассудителен. Для меня брак — это необходимое условие продления рода… А любви в этом мире нет! Совсем нет. Есть лишь временное явление — страсть, да и только.
— И всё же, граф, Вы были влюблены. Но не смогли защитить свою любовь, которая погибла у Вас на руках. И сейчас Вы отвергаете её существование только для того, чтобы не страдать, упрекая себя в её гибели… Я прав?
— Нет! — выкрикнул Арлен. — Нет любви! Только плотские забавы. И алчные интриги.
Карета остановилась напротив дома Мадам Лиман.
— Хочу отправить карету домой. Вас не затруднит вернуться в наёмном экипаже?
— Конечно, не затруднит. Я тоже считаю, что карета, на дверце которой красуется герб герцога Редклифф, не должна стоять перед борделем. Даже несмотря на всю презентабельность этого заведения, бордель — он и есть бордель, — улыбаясь, сказал граф, открывая дверцу кареты.
Они вышли. Герцог дал распоряжение кучеру ехать домой. Грациозно лошади чёрной масти привели в движение карету. Сбруя поблескивала в лучах заходящего солнца, а лакированная поверхность кареты, словно чёрным зеркалом, отражала всё то, что мелькало перед ней. Такая красота, безусловно, не могла здесь оставаться, не привлекая всеобщего внимания.
Герцог и граф поспешили войти в здание. Их, улыбаясь, встретила юная девушка в коротеньком золотистом наряде. После непродолжительной беседы о цели визита, она провела герцога и графа за столик.
Мужчины, сидевшие ближе к сцене, невольно тянулись к танцовщицам, которые исполняли сейчас весёлые танцы. И наблюдая за происходящим, у Риккардо создавалось впечатление, что многие жаждут, чтобы танцовщицы упали им прямо в руки.
Вскоре весёлая музыка закончилась, танцовщицы ушли. Теперь на сцену вышла исполнительница задушевной песни. Наряд её очень контрастировал с одеждой, как предыдущих актрис, так и вообще женщин присутствующих в зале. По всей длине красного, словно пламя, платья струились каскадом блёстки. Платье было очень длинное. Почти без декольте. Красота певицы ослепляла. А обворожительный голос довершал образ прекрасной нимфы.
Граф загипнотизировано следил за ней.
— Друг мой, — позвал его Риккардо, — Мне пора уходить. Тот, к кому я пришел, уже освободился и ждёт меня.
— Неужели у Вас здесь деловая встреча? — удивлённо спросил Арлен.
— Да.
— Вы не перестаёте меня удивлять! Что ж, увидимся завтра.
— Приятного вечера!
Девушка подвела Риккардо к двери в комнату Джона.
— Проходите, — тихо, сказала она. — Я скоро принесу вам ужин.
Войдя в комнату, Риккардо увидел сидевшего в кресле Джона.
— Джон, Ваши феи обожают Вас. Они никогда не дадут Вам умереть с голоду.
— Конечно, обожают! Ведь я им как муж, один на всех. Но при этом, заметьте, я позволяю каждой из них быть с другими мужчинами. И без приступов ревности с моей стороны.
— Рад встрече!
— Взаимно. Присаживайтесь.
Риккардо присел на диван.
— Ох, и задачку Вы мне задали, Ваша светлость. Я до последнего думал, что не смогу ничего ценного сказать о предыдущем герцоге Редклифф.
— Неужели его репутация настолько безупречная?
— Безупречная до тошноты!
— И что ни каких внебрачных детей или просто любовниц у него не было?
— Нет. Любовниц он не содержал.