Строительный бум нарастал так быстро, что требования его на материалы и рабочую силу не удовлетворялись и наполовину. Рабочий-строитель стал на первое место в списках «требуются» и стоит там поныне. Привилегированность его положения невероятна — ему могут предоставить работу и прописку в городе 1-й категории снабжения. Такой повышенный спрос на его труд, конечно, не способствует росту трудового рвения. Надзор за строителем осуществлять гораздо труднее, чем за заводским рабочим. На некоторых стройках начальство по недосугу не появляется неделями. Однако есть одно обстоятельство, которое действует на строителей куда более расхолаживающе и развращающе, чем все прочие. Это вечные простои из-за нехватки материалов и, следовательно, отсутствия фронта работ.
«В самом центре Минска строится здание института «Минскпроект». В бытовке греются несколько рабочих, играют в домино, другие в поисках дела слоняются по стройплощадке. Начальник участка объясняет:
— На сегодня был запланирован монтаж колонн. Заявка на металл осталась без внимания. Ригелей тоже не дали, закладных деталей нет на складе. Потому и план января провалили. Вместо 40 тонн швеллеров, получили лишь четвертую часть» (Тр. 6.3.73).
Далее статья сообщает, что, например, тресту № 7 для выполнения плана нужны 2000 тонн металлоконструкций, а он с трудом смог разместить на заводах, подчиненных тому же Министерству промышленного строительства, заказы на 800 тонн, и еще неизвестно, сколько из них получит. Для строительства предприятий легкой промышленности было запланировано 2123 кубометра конструкций из сборного железобетона, поставлено всего лишь 418.
В Одессе корреспонденты «Крокодила» увидели «десятки начатых и брошенных промышленных строек — складов, корпусов, пакгаузов… В самый пик рабочего дня ни на одном из объектов не удалось отыскать ни одной души, хотя бы пьяной» (Кр. № 7, 77). На одной загородной стройке они обнаружили спящего в канаве сварщика, а потом встретили и бригадира, который чуть не плача перечислил им все свои горести: нормальных дорог к стройке нет, цемент и кирпичи подвозят с трудом, отсюда — простои, безделье, пьянство. Один прогулял шесть дней подряд, другой — полмесяца. «А если их выгнать взашей?» — спрашивают наивные корреспонденты. «А где я других возьму?» — разводит руками бригадир.
В Иркутске, на первый взгляд, дело дошло до обратной крайности — строители перерабатывали сверхурочно до 200 часов в месяц. Механизаторы одного управления провели, если верить ведомостям, на стройках области 31 субботу и 18 воскресений (Тр. 3.73). Начальник этого управления в конце каждого квартала получал премию и выговор. Премию — за высокие производственные показатели, выговор — за нарушение трудовой дисциплины (работа в выходные и праздничные дни запрещена). Однако при более внимательном рассмотрении выяснилось, что в большинстве своем все эти сверхурочные — только на бумаге, чтобы можно было выписать рабочим приличную зарплату. Такую, которая сможет удержать их. В действительности же простои так же велики, как и всюду. «За 20 дней января, — говорит машинист мощного монтажного крана, — сегодня впервые подбросили конструкции, можно монтировать. А так обычно мы со сменщиком договариваемся: один день он отлеживается в кабине, а я — дома на диване, другой день — наоборот. Но каждому записывают полную смену». Другой машинист просидел в кране без дела ноябрь и декабрь, но и в эти месяцы строители «Академстроя» заказывали кран и на субботы. Краны, бульдозеры и экскаваторы одного только из управлений треста «Строймеханизация» простояли без дела на стройках области 6800 машино-часов в течение года, но считается, что водители этих машин отработали сверхурочно в субботы, воскресенья и праздники 2900 человеко-дней, за что и получили соответствующее вознаграждение.
Тут мы впервые подходим к самому непостижимому парадоксу плановой экономики, с которым и дальше будем сталкиваться не раз и который в упрощенном виде можно сформулировать так: чем больше ты тратишь денег, тем выше могут оказаться показатели твоих успехов.