— … вечно ты, ирод, — уютно ворчит букинист на приказчика, погодя, пока покупатель не отойдёт подальше.
— Уби-или! — пронеслось над рынком, — Зарезали-и! Ой, Божечки…
— Што творится, люди добрыя! — кликушески подхватил женский голос, — Прямо средь бела дня, при всём честном народе…
— Так это… — встрепенулся приказчик, растопырившись всем телом и кажется, даже ушами, — я схожу? Поглядеть!
— Сиди, щегол, — заворчал Евсеич, — смотреть он пойдёт… ишь! Ноне такие времена, что и не знаешь, што лучше! Оно иногда и знать ничего полезней будет, так-то!
Но пятидесятилетний «щегол» Антип всё ж таки сходил и вернулся не скоро, чуть не через полчаса, отчего хозяин изрядно озлился. Привычно выслушав упрёки, приказчик смолчал и снова принялся за работу. А часом позже, когда Евсеич старческой рысцой потрусил по нужде, Антип сказал негромко, пользуясь затишьем перед лавкой:
— Я там всяко разного наслушался, где человека зарезали-то. Ерунду пересказывать не стану, потому что… ну какой он немецкий шпиён, чёрт бы этих кумушек драл! Какие там мстители народные!
Смутившись упоминанием в одной фразе покойника и чёрта, он закрестился и пробормотал короткую молитву.
— Так знаете, Алексей Юрьевич? — неожиданно сказал он, — Про вас говорили!
— Хм…
— Ей Богу! — перекрестился приказчик, — Не так, что будто бы вы убили, а отдельно этак. Я ж там долго толкался, потому как дело и правда непростое. Там… я потом всё объясню по убитому, Алексей Юрьич. А просто, знаете… вот так вот — убитый и все эти…
Он скривился, будто надкусил гнилой лимон.
— … разговоры бабские. А потом р-раз! Вас уже обсуждают. Несколько слов, и мутно этак, с душком. Сразу и не сообразить, но ежели всё в кучку собрать, то так выходит, будто у вас мильоны немеряные, и вы их не иначе как грабежами заработали.
— Та-ак… — медленно протянул я, пытаясь собрать в кучку разъезжающиеся мысли, — это кому я дорогу перешёл?
— Вот уже чего… — развёл руками Антип и тут же замолк, покосившись в сторону возвращающегося из сортира Евсеича.
— Благодарю, — киваю я, — буду должен. И по возможности…
— Поспрошаю, Алексей Юрьевич, — согласился «щегол», — но сами понимаете…
А я, вот честно, не понимаю ни-че-го…
Домой я возвращался, сжимая в кармане пиджака рукоять пистолета и подозревая всех и вся, готовый чуть ли не стрелять на поражение при первой оказии. Даже в ванную комнату, памятуя о первом этаже, пошёл с пистолетом, взяв притом ещё и запасную обойму к нему.
Признаться, я изрядно струхнул, да и… а кто, собственно, и не испугался бы?! Мазурики, это страшно, но в общем-то понятно и не то чтобы безопасно, но зло знакомое уже не так и страшно. У них есть свои «Иваны», с которыми можно договориться, а вернее всего — разговаривать через скупщиков краденого. Я, как букинист и немножечко антиквар, имею о них некоторые представления…
А здесь — нате! Убийство! Ладно ещё, если мои недоброжелатели просто в толпе были и случаем воспользовались… А если нет? Если убийство затем и было, чтобы обо мне слухи распустить?!
— Да ну, бред, — успокаиваю сам себя, проверяя прочность шпингалета и вытирая полотенцем голову подрагивающими руками, — точно случай! Совпало так!
Однако потряхивает… логика в таких делах слабо помогает. А я, хотя и несколько более тёртый жизнью, чем большая часть московских обывателей, и сам по сути обыватель. Училище и армия, это конечно та ещё жесть, но скажем так… упорядоченная. Структурированная. Бытие нелегалом в Испании тоже «по лайтам» прошло.
Ну да, были в моей жизни поножовщины и драки толпа на толпу, но всё это в безмозглой юности и на адреналине. А так, ждать непонятно чего и не понимать при этом, чего же мне собственно бояться…
— Стрёмная ситуация.
— … на стол накрывать прикажете, Алексей Юрьевич? — прервала мои размышления Глафира.
— А? — не сразу понял я, тупо глядя на служанку, застывшую смирным сусликом, — Давай, накрывай. Отец к обеду будет?
— Нет, — поджала губы служанка, — с сослуживцами обедать собирался.
— Хм… — потираю подбородок, озабоченный грядущим появление пьяного тела. У папеньки «встреча с друзьями» всегда этим заканчивается… Да собственно, вообще любая встреча.
Обедал без особой охоты, в голову лезла всякая конспирологическая дрянь вперемешку с предположениями, кому и как я мог перейти дорогу. А эта тема такая… не самая простая.