Пока происходила наша потасовка, оставшиеся дамы сбились в углу.
— Четвёртый сбежал. — Валентин, это милый щуплый парень вошёл в раж и, побежал уже было, пленить оставшегося, но тот отпер дверь ключом и уже был таков.
— Николай? — Пока половина нашей «дивизии» была со связными пленными охранниками, мы отправились в подвал. Николай был весь в потёках крови, и связан куда серьёзней, чем мы сделали это с охраной.
На улице было видно, что у него рассечена бровь и пошёл отёк на глаз.
Охрану заперли в подвале в том же самом подвале, а все занялись срочным сбором вещей.
Все паспорта были в сейфе на месте, здесь же были конверты с деньгами. Вынув пачку евро, из купюр по пятьсот евро, поделил ровно на десять актёров, оператору и коменданту отсчитал ещё по десятке. Люди были явно удивлены наличию денег, на которые они уже не рассчитывали. Хотя на счёте компании уже не было ни единого цента, Олег всё вывел несколькими часами ранее, а из-за потасовки внутри студии, никаких трансляций не было.
Вместе с деньгами банкира, у меня оседала на руках солидная сумма, поэтому, вынув из конверта, что дал мне когда-то Олег, ещё одну пачку раскидал на всех. Под матрасом были деньги от араба. Почти полный рюкзак.
— Прости, — долговязый оператор появился в дверях моей комнаты. — Это тебе.
— Что это? — У меня на ладони лежала флешка.
— Прости, но я часто фотографировал тебе, пока ты не видел, тут много… прости, но…
— Спасибо Никита, — я обнял парня, притянув его за плечи. — Уезжай сразу в Лондон. — Во мне боролись чувства зависти и к его возрасту, незапятности души и в то же время восхищение, тем насколько двадцатилетний парень при такой наивности и простоте может быть талантливым и морально стойким.
— Почему?
— Так будет лучше. — Чуть помедлив, заглянув в его глаза, добавил. — У тебя впереди ещё вся жизнь. Не трать ни одного дня понапрасну.
— Неизвестно, лети отдельно. С этой компанией, может ещё что-нибудь случится. Лучше лети один. Так всегда надёжней.
— Хорошо.
— А как виза будет заканчиваться, пойдёшь в полицию и скажешь, что не можешь возвращаться обратно, потому что гей и в России твоей жизни угрожает гомофобия.
Парень смущённо заулыбался.
— Может, я и на самом деле гей. Я уже не знаю.
— Ну, с этим ты сам разберёшься. Вот, возьми ещё. — Я сунул ему в руку ещё стопку евро, которые оставались в конверте расходы студии. Там было тысяч пятнадцать — двадцать, что немалые деньги.
Парень было открыл рот что-то сказать.
— Бери, неизвестно когда тебе ещё так повезёт. — И снова обнял его. — И никого не жди, уходи сразу, как соберёшь вещи.
Раздав паспорта и деньги, собрав всех на террасе под чернильным небом, освещённые всё теми же крупными лампочками гирляндами, мы стояли все словно спринтеры после длительного забега. Сказав лишь пару слов, что жаль, что всё так завершилось и было интересно с ними работать, я не лукавил в этом. Это лишь обрывки — жизни, такие нелепые и скудные, но всё же это было и с каждым из них у меня были какие-то свои взаимоотношения.
Договорились, что дверь в подвал откроют и выпустят охранников восвояси, никому трупы в подземелье не нужны.
Машина смотрела на меня покарябанной и жалобной мордой, растрескавшееся стекло с одного края свисало. Отогнав, мою верную за эти полгода любимицу на другую сторону улицы, тщательно вытер всё внутри, что мог трогать. Ещё раз опрыскал спреем и написал Гансу о том, что машину угнали и она разбита.
В ответ пришёл «ок», что следовало нашему плану. Он заявит об этом в полицию и вскоре её найдут, он получит компенсацию от страховой и это тоже ему будет хорошим бонусом.
В отеле у Альфреда я был в четыре утра, мы выпили почти бутылку вина молча и каждый, думая о своём. Молча приняли душ, не закрывая дверь в ванную, легли, но уснуть так и не смогли. Было во всём этом что-то гнетущее, словно мы были обречены, поэтому никто не возражал, чтобы прижаться друг другу, а потом и вовсе обнялись и лежали, словно со страхом ожидая утра, как приговорённые к смертной казни на рассвете.
— Тебе страшно?
— Думаю, да. — Ответил он.
— Мне тоже.
Он улыбнулся своими детскими ямочками на щеках. Уткнувшись лбом в мой.
Утром от Ганса пришло ещё о сообщение, о том, что захватчики из номера съехали, оставив жуткий кавардак.
«Как ты думаешь, кто они были по национальности».
«Саудовцы, сирийцы или арабы. Судя по их речи».
«Прощайте Ганс, я улетаю из Австрии надолго. Удачи вам».
«Спасибо и вам за всё. Хорошего полёта».
«И смените номер».
«Заведу новый, а этот оставлю включённым, так что пишите, если что».
— Нам пора.
— Хорошо, Альфред.
— Куда полетишь?
— Зачем тебе это знать?
— Полетели со мной. Будем жить на Мадагаскаре или переберёмся на Бали со временем.
— Я подумаю.
Выпив по две чашке кофе и проигнорировав предложения портье прислать нам завтрак, мы стали собираться, и уже возле двери мы обнялись и молча стояли какое-то время. Счёт оплачен, такси у входа. Два метра до машины и потом столько же до аэропорта, и всё…
«Прощай» сказали мы друг другу в машине и выйдя разошлись в разные стороны, зайдя в аэропорт с разных входов.
«Выжить»
Любой живой элемент на планете стремится выжить. После моего заточения в подвале на несколько часов моя прошлая жизнь показалась бесцельной. Сейчас цели хоть какие-то вырисовываются. Мы летим в Москву, где арендуем квартиру, потом съездим в Нижний за ребёнком, её сыном, теперь вроде нашим ребёнком. Я пока это не осознаю, всё это время всё это, казалось, мне далёким будущим, которое может никогда и не случится. Случилось. Мы договорились исключить из речи «я», теперь только «мы». Кстати, ей понадобилось травма моей головы, чтобы сказать: «Я только поняла, как же сильно тебя люблю». Блуждая ночью по городу, многое поменялось. Сергей и Ольга перестали скрывать свои отношения друг к другу, в принципе все знали, но открыто никто никогда не говорил. То, что мужик оказался жёстко под каблуком красных лакированных шпилек, это уже понятно. Всё стало очевидным, когда мы засели в каком-то ресторане в центре и абсолютно не думая о ценах, деньги, упавшие каждому по пятнадцать тысяч евро компенсации, явно жгли карман. Помимо, аренды мы уже запланировали купить двухкомнатную квартиру и открыть маленькую кафешку в центре. А ещё мы даже договорились пожениться по прилёту, купить квартиру, но сначала поедем в Нижний за ребёнком. А остальное потом. Каждый раз прокручиваю в голове. У меня есть ребёнок. Очень мучительное ощущение. Боишься сильнее, чем остаться запертым в подвале.
Наташа решила ехать в Швейцарию на поиски счастья и пока мы всё ещё только собирали вещи, она уже купила билеты на автобус Вена — Цюрих, так что в полдень ей нужно быть на автовокзале. Мартин уговорил Валю и Пашу лететь в Прагу, поэтому, сидя в ресторане. Они покупали билеты в Чехию на поезд, пока они рядились, Оксана вдруг присоединилась к ним. Заявив, что в Москве ей точно делать нечего, Наташа попыталась уговорить её поехать в Цюрих, но Оксана, поджав руки под мышками, сказала, что в Чехии ей будет проще.
И вот остались лишь мы с Машей, Сергей с Ольгой, я никак не мог перестать мысленно звать её «рыжей», а ещё Егор и студент. Странно, но Стен исчез, так же, как и оператор, странно, что он оставил здесь студента, ведь все мы знали, что они уже несколько месяцев живут вместе. Может, они поругались?
Выпив несколько бокалов, кто вина, кто пива, кто крепче, даже Егор выпил пива, только студент не стал, так вот мы уже расслабились и начала рассказывать про кастинги, вспоминали наши весёлые субботники на террасе, вспомнили Настю и Василину, режиссёра и продюсеров, которых почему-то боялись.