— Я не думала, что Стен такой… ну, боевой. — Оксанка сделала глоток вина. — Как он на быка напал? Я реально думала, что он его пристрелит.
— А как он бобру ногой в лицо зарядил? — Хмыкнул Пашка. — Да ещё и ворота выбил.
— Думаю, бобёр теперь не бобёр, нету у него больше бобровых зубов. — Сказала рыжая, и мы расхохотались так, что стены зала начало сотрясать от этого смеха.
— А где он машину взял? — Пашка, который, когда был у Стена в любимчиках, только источал комплименты нашему директору, чем немало злил студента.
— Угнал, наверное, — предположила Оксанка.
— У него давно была. — Вмешался Сергей. — На самом деле, он сильный человек. С ним ничего не страшно. Это же он всю эту студию сделал. Они только идею имели, здание нашли. А остальное он, всё он. Ремонт, он. Мебель, тоже он. И режиссёра слил, и денег дал заработать.
Все молча смотрели на Сергея, который долгое время молчал и тут заговорил.
— Мне Витек, говорил, что за Стеном давно уже охотятся, он такие дела раньше творил, и вроде его даже убили. Ну, думали, что убили, а он жив.
— А Витек, это кто? — Рыжая потягивала какой-то коктейль через соломинку.
— Шалтай, кто же ещё.
Все закивали.
В десять утра, когда все уже клевали лицами вниз и боролись со сном, кто-то поспал прямо на столе, мы стали собираться. Наташка обняла каждого, но, когда очередь дошла до Оксаны, было заметно, как глаза их краснеют и увлажняются.
Только не слёзы.
— Сестрёнка моя, — Наташка взяла свою то подругу, то конкурентку, то снова подругу за руки. — Я всегда буду помнить тебя, у меня всегда будет тот же mail, захочешь приехать, пиши. Всегда буду рада. Они обнялись, и наша железобетонная блондинка всхлипнула, потом развязала слезу и ещё раз обхватила подругу за плечи покачивая.
В этот момент от нас ускользало пусть недолгое, но совместное прошлое, которое единило нас. Это общее прошлое изменило всё в жизни кардинально. Все вдруг стали обмениваться email. Ну, не прям уж каждый. Вот, студент Машкин email взял, а мой нет. Так же, как и Валентина и Мартина, а вот с Пашкой они всё же обменялись контактами. Зато рыжую никто не проигнорировал, так же, как и Сергея.
На вокзале мы снова обнимались. Оксанка, была мне настоящей подругой эти шесть месяцев, она потрепала меня по волосам, а Машку крепко обняла и сказала:
— Береги, его. Он хороший, хоть и не путёвый.
— Хорошо, — Маша, конечно же, смутилась, потупив взгляд и став пунцовой.
— А ты будешь косячить, я прилечу и отыграю на тебе ту нашу съёмку с плёткой, только секса не будет вообще, а плётки будет много.
Все рассмеялись.
Пашка также, обняв меня за плечи, почти выкрикнул:
— Пиши друг, как будет время, приезжайте. Мы-то невыездные пока. Режим визовый тю-тю. — И все зашикали оглядываясь. — Да, кто здесь понимает по-русски? Ромка, пиши приезжай. Ты мировой парень, будь у меня такие мозги, и знание языков, точно обратно не поехал бы. — И парни впервые проявили явное дружелюбие, обхватив друг друга за плечи.
Мы обнимались и говорили кучу слов, но по факту периодически будем вспоминать, а потом и вовсе всё это выветрится и будем помнить лишь имена, возможно, где-то в интернете сохранятся наши ролики и наши дети, повзрослев, будут натыкаться на них и думать, как же один из этих людей похож на его собственных родителей.
В аэропорту мы были в час, вылет в четыре. Спустя шесть месяцев всё выглядит иначе, словно это совершенно иное место. Даже пока мы ехали на CAT, мой мозг пульсировал воспоминаниям о прилёте, я отчётливо помнил аэропорт, помнил всё до мелочей, и вот мы приехали, а он другой, словно совсем иной.
Мы сели в кафе и уже устав за сутки от потрясений, эмоций и не выспавшись молчали, пока, Егор чуть не присвистнул: «Вот, это да». Ровно напротив нас, в проходе от которого отделяло лишь стекло, шёл Стен. Модный костюмчик. Который словно постирали, и он чётко подсел в нужных местах. Блестящие лоферы, кожаный чемоданчик и кожаный рюкзак, отточенная походка, отрепетированная улыбка.
Не видя нас, он подошёл к стойке и имитируя, наверное, французский акцент, что-то сказал. Оплатив, он разворачивается и застывает, увидев наши шесть расплывшихся в ухмылке лиц.
— Bounjour, tu vas rejoinder? — Сказал студент.
— Oui, d’accor. — Ответил Стен и присел в свободное кресло.
— А мы тут как раз ностальгировали, по былым временам. — Отшутился Сергей.
— Ну, жить нужно мгновением. Прошло уже неактуально, будущее ещё эфемерно. — Улыбнулся парень. Теперь он был просо парнем, слетевший словно пожухлая шелуха прежний образ, мне даже показалось, что он помолодел лет так на пять.
— А как ваше настоящее имя? — Неожиданно спросил Егор.
— Для вас, Стен. — Не вся шелуха отлетела.
— Может Влад? — Егор, прямо выворачивался наизнанку от удовольствия, таким мы видели его впервые.
— Что ж, господин экс-подполковник Бероев, вы вправе думать и так.
Лицо Егора отражало гамму эмоций, от замешательства и злости до негодования и восхищения.
Все потупили взгляд, а Стен смотрел на экран плазмы и молчал. Показывали какие-то новости, затем он резко ожил и спросил:
— А где остатки вашей коммуны? Летите частями?
— Павел, Валентин, Оксана и Мартин поехали в Прагу. — Отчеканила рыжая. — Наталия, поехала в Цюрих одна на автобусе.
— Никитос пропал куда-то бесследно. — Подхватил Сергей. — Вот и всё.
— Вот и всё. — Повторил Стен. — Вот и всё. Прощайте дамы и господа.
— Подождите. Откуда вы знаете? — Спросил Егор.
— Что? — Стен ухмыльнулся, вскинув ровно очерченные брови.
— Ну…
— Всегда знал. Всегда пользуйтесь только загран паспортом, там нет штемпелей о предыдущих паспортах, в отличие от российского внутреннего. — Егор пожал плечами. — Думаю, вы здесь не ради заработка были. И шлейф тянется из Волгограда.
— Ещё раньше. — Ответил Егор и Стен вскинул брови теперь уже без ухмылки. — С Екатеринбурга.
— Ах, этого я не учёл. Наверное, и возраст.
— Конечно, — улыбнулся Егор, а мы все потупили глаза.
— Что ж, Егор, возмездие настигло и неважно чьими руками, считайте, что и вы поучаствовали в этой истории. — Все молчали. Стен встал и наклонившись, сказал едва слышно. — Посмотрите новости, минут через пятнадцать. И перестаньте жить местью, это как принимать яд, чтобы не отравили. А по итогу либо сам отравишься, либо они придумают, как тебя всё равно убрать.
Под эти слова он подмигнул и, закинув на плечо рюкзак, сказал: «Прощайте», и весьма мило улыбнувшись ушёл.
Все закивали, все кроме студента. Тот сидел, не шевелясь и молча.
— Интересно же, — рыжая метнулась следом, чуть отставая, а через несколько минут вернулась.
— Посмотри 3-й терминал, 26 выход.
— Дубай. — Сказал Сергей и все обменялись удивлёнными взглядами. — загорать, наверное, полетел. — И мы рассмеялись, не понимая было ли это шуткой или глупостью.
А ещё через два часа мы уже были в самолёте, из прошлого в будущее. Как сказал Стен из неактуального в эфемерное.
Весь полёт думал, о том, что я убегал от какой-то невзрачной жизни, а теперь с радостью приму обычную рутинную жизнь со всеми её тягостями и радостями, довольный тем, что она вообще есть.
«Выжил»
В аэропорту на табло ищу вылеты, нахожу нужный рейс, меньше сорока минут. Бегу. Вижу. Кричу:
— Никита?
Долговязый парень несётся в мою сторону почти как раненый лось, ничего не видя на своём пути.
— Ты всё правильно сделал. Крепись, остался лишь рывок, лишь последний шаг. Всё будет хорошо. — Он обнимает меня вялой хваткой, словно боится своего порыва. — Никита, вот запиши номер, это риелтор. Скажешь от Макса. Риелтор толковый и это наш общий знакомый, он поможет.
Парень переписывает цифры в телефон.
— На Пикадилли есть очень маленький отель, с очень маленькими номерами, но не дорого́й. Остановись лучше там и сними квартиру в центре, лучше пусть маленькая, но в центре, чем большая, но в спальном, где вечером выйти страшно.