Мне казалось, что у меня уже слюней не осталось, эрекция-то и дела спадала, я чего только не фантазировал, в итоге подняв ещё ставку, Стен написал:
«Николай: залезай с ногами на диван, и кончай как сможешь. Лучше так, чтобы было видно»
Давно у меня не кружилась голова после финала и не трясло в процессе, но я настолько бурно завершил процесс, что жёлтые сроки устремились в чате и звон был пронзительным и долгим, словно столкнулось три-четыре велосипедиста и теперь звенят в свои колокольчики.
— Поздравляю! — Стен снял громадные наушники, — Ты сделал восемь тысяч шестьсот токенов.
Я поставил личный рекорд и перебил рекорды всех своих коллег актёров на тот момент, но меня интересовали не рейтинги, а больше интересовали заработанные деньги. На часах было почти два часа ночи, то есть за три часа онанизма, мой заработок составил четыреста тридцать долларов. Воспользовавшись телефоном, я просчитал, что это почти триста пятьдесят евро и чуть больше тридцати тысяч рублей. То есть месячную зарплату своего отца я сделал за три часа онанизма.
Мы сидели втроём на террасе. Я, Стен и Никита.
— Четыреста тридцать долларов, — продиктовал Стен записывая. — Лучше сильно не распространяйся о подвигах. Не у всех получается, к тому же это могла быть просто фортуна. Повезло, что был любитель размазывания слюней по телу, но всё же попробуем и в следующую трансляцию ещё раз, может это твоя фишка.
Я кивнул.
— Так, что перед съёмкой не ешь и много пей, слюны будет больше. — Ухмыльнулся директор, оператор едва слышно хихикнул. Я поперхнулся чаем.
— Чёрт. — Стен развернул ноутбук к оператору. — Срочный заказник. Плата за срочность. Оплата за выбор актёра. Марта, это кто? — Директор говорил вслух, постукивая по клавишам.
— Мария. — Оператор говорил так редко, что его голос каждый раз казался не знакомым, словно звук инопланетянина.
— Вот же жадные извращенцы, выбор актрисы оплатили, а вот актёра на роль бармена не выбрали. Главное, чтобы именно её, а кто неважно. Ну, понятно, что себя будет представлять.
— Опять, наверное, фанат. — Оператор уткнулся в монитор. — Вроде ничего сложного.
— Чёрт, график на завтра расписан почти без запаса, срок сутки. Нужно снять за день, а тебе ещё это нужно собрать в ролик минут на двадцать.
— Соберу, — он пожал равнодушно плечами.
— Когда Мария на трансляции? С утра. Можно сразу после. А может, даже в кадре. Сразу и онлайн, и сценарное, типа трансляция из бара. — Говорил вслух директор. — Извращение, но всё же. Так, ещё нужно с кем-то из актёров договориться. — Он что-то набирал в ноутбуке. — Потом я буду на трансляции, а ты смонтируешь…
— Я могу.
— Что? Монтировать ролик? — Стен поднял лицо от ноутбука в свете монитора, его глаза были угрожающе тёмно-синими.
— Нет, я могу быть барменом.
— Ты сегодня уже неплохо заработал.
— Много никогда не бывает, и к тому же потом я только вечером в четверг.
Стен откинулся на спинку стула, смотрел на меня несколько минут молча, отчего становилось неловко, затем, сказал:
— Хорошо. Давай завтра заказник про бармена, но ты слышал, мы сделаем его в онлайн-трансляции. Попробуем, может, получится. Никита, давай подумаем, как это всё объединить! И нужно будет отключить Австрию и Германию от просмотра в онлайн. Это, где-то в настройках…
— Я в курсе, — улыбнулся долговязый оператор.
— Тогда иди спать Николай, у тебя съёмка в одиннадцать утра.
Во мне снова запорхала буря из бабочек в животе, так что едва не разбил кружку, запихивая в посудомоечную машину.
«Проснуться влюбленным»
Проснулся я влюблённым в жизнь, пересчитал заначку в тысячу евро, суммировал ещё тысячу за эту неделю, на душе стало очень приятно. На часах было десять минут одиннадцатого. Болото воды из душа уже стекло, но оставило следы пены и волос, по этой причине мы все мылись в пляжной обуви. Выпив кофе с абрикосовым кексом, я пошёл в студию.
Оператор монтировал лапу для звука на штатив, директор настраивал ноутбуки для запуска. Маша нервничала, покачивая ногой, я же пил кофе, довольно созерцая происходящее. Шаг за шагом я, проходя через перипетии, шаг за шагом начал верить в себя, в то, что я могу, и смог. Теперь мне казалось, что могу здесь практически всё. Ну, за исключением, чего-то принципиального, как секс с мужчинами или введение в меня силиконовых предметов. Сейчас предстоял секс на барной стойке без остановок на дубли… Пауза, мысль «это не так просто», тут- то, мне стало не по себе. Знаете, что делает человека, когда ему становится не по себе и он не хочет об этом думать? Он начинает говорить без умолку и несёт всякую чушь.
— Маш, ты помнишь сегодня среда?
— Помню.
— Сегодня какой-то концерт в том баре, который Кактус.
Она лишь пожала плечами.
— Мы собирались пойти.
— Давай об этом потом, сейчас будет съёмка, нужно хоть постараться настроится.
— Да, а как ты думаешь, он сам будет петь?
— Кто?
— Ну, тот Бармен.
— Сейчас давай обсудим не тот бар, а этот.
— Что его обсуждать, секс как секс.
— Ты самоуверенный смотрю. — Усмехнулась она.
— Да, что тут такого.
И я уже было продолжил про погоду, жару на террасе и прохладу внутри студии, вкусный кофе и заткнулся лишь под её пристальным взглядом.
— Что-то наш герой явно нервничает, — ухмыльнулся обычно молчаливый оператор.
— Сергей, принеси коньяк в студию. Что значит не знаешь, где он. Нет твоих запасов. — Директор сбросил звонок и улыбаясь самой ехидной улыбкой.
Вместо, привычного виски или коньяка из запасов администратора директор налил нам по несколько бокалов розового вина.
— Венгерское, — улыбнулся он, тоже сделав глоток. — Люблю именно этот сорт.
Мы допили вино уже в кадре. Самое парадоксальное, чем сильнее нравится партнёр, тем больше оплошностей допускаешь. Пытаешься быть нежным и обязательно стукнешь партнёршу головой о столешницу, проявляешь нежность, а она бьётся в конвульсиях, потому что не может терпеть щекотки, целуешь интимные места, а твоя партнёрша изгибается, потому что, ты надавил ладонью на её бедро так, что на следующий день проявится ярко-синий кровоподтёк на коже.
«Хватит играть в порно, делай просто секс», — директор написал на двух листах, демонстрируя поочерёдно.
Просто секс.
Просто секс.
И опа, та самая мужская сила испаряется, улетучивается.
Думай о сексе, представь… представь…
Я думал о том, кого я могу представить, покрутил любимых актрис, или певиц, обычно возбуждают не именно они, а то самое осмысление секса, то есть их тела, интимные места, процесс входа, выхода, движение, по сути, возбуждение приходит оттого, что тело вспоминает приятные моменты, то есть мозг запускает память, когда ты получал удовольствие и снов устремится получить то самое удовольствие. Мы привыкли потреблять видеоконтент, когда динамика словно это не секс, а игра в теннис, с теми же рывками и вскриками, а ведь иногда сам процесс может быть мягким, нежным, потным, томным. Даже когда мы снимали ванильные сцены, Стен говорил, что потребителю обычный любовный секс будет скучным, все ждут динамики. Но мне так хорошо, от одного прикосновения к её коже, к её губам. Представил, что мы не в имитированном баре внутри пропахшей сыростью, потом и семяизвержением в студии. А в нашей с ней спальне, с большими панорамными окнами, белой прозрачной органзой и шоколадного цвета занавесками, белое постельное бельё и высокая громадного размера кровать. Мой роковой для этого процесса о́рган набух, мне захотелось ещё и быть там и тем, что я представил.
Тут партнёрша застонала, оттого что, моя сила возобновилась, и я понял, что впервые ощущаю, что мне хорошо с ней. Не в сексе, не в стремлении финала и ощущения полуминутной конвульсии, а вот сам процесс. Я и она, её кожа, её дыхание, запах, голос, вздохи, мои руки по её плечам и ногам скользят пальцами, моя пах соприкасается с её, я раскалённый от напряжения в ней, успокаивает меня своей влажностью и движением. Я мечтал об этом.