Мы молча сидели в ожидании чего-то. Спустя какое-то время мы стали перешёптываться. Охранники начали совсем наглеть, прикрикивая: «молчать». Прямо концлагерь и фильм про фашистов.
— Сам заткнись, — Стен вернулся в студию. Бык — Василий было нахохлился, но наш директор даже не шелохнулся, когда тот смотрел на него сверху своего роста. — Ты цербер, сторожевой пёс и охраняешь это стадо. Это стадо моё, а ты лишь пёс. — Крикнул Стен. Обидно было про «стадо» конечно, но этот передел сейчас в борьбе за главенство и пусть победит Стен.
Бык замер, переваривая, на вид мужик казался неглупым.
— А теперь паспорта, ваш и всей вашей бригады. — Стен вернул своё исконное самообладание и уже утёр нос лихому парню Василию. Бык молчал. — А если завтра кто-то из них пропадёт с деньгами студии? Или деньгами кого-то из них? — Указал директор на нас, призывая продюсера в ответчики вопроса.
— Логично. — Выдохнул он. — Ты снова прав. Что сегодня за день такой. Отдайте паспорта директору. — Выдохнул Олег.
Промешкавшись, они стали рыться во внутренних карманах, извлекая паспорта.
— Украинцы, всё до одного. — Отозвался Стен, пролистывая паспорта всех четырёх. — А здесь интернационал, — показал директор в нашу сторону. — Русские, украинцы, белорусы. Спать будете ночью в холле, при входной зоне. Днём мы её задействуем как одну из площадок, так что вы курируете в холле или на террасе. Обедаете на кухне, курите за углом на террасе, там, где прачечная. Курите поочерёдно.
— У нас никто не курит, — рявкнул бык.
— Ещё лучше. — Продолжил директор. — По воскресеньям клининг, поэтому двое из вас остаются здесь, и двое вместе со всем остальными, за исключением оператора и администратора, которые остаются в здании, все остальные спускаются в спортзал, который оборудован в подвале. Клининг туда не заходит.
Было заметно, как бык застыл в исступлении. Ну вот ещё одна победа в зачёт директору.
Трясущимися руками Егор щёлкал кнопками пульта телевизора, листал каналы, искал новости, наш кибермозг Никита оказался мудрей, набрав соответствующий запрос, получил массу ссылок и даже фото. Раскуроченный ярко-синий автомобиль был просто смятым куском металлолома. За рулём был сын какого-то неизвестного нам, но известного всем остальным, бизнесмена. Судя по тому, что очень много и часто демонстрировали фото только папаши, он был явно сынком очень богатого и известного в Австрии человека.
Стен с Олегом ушли, хлопнув дверь, что немало нас всех напрягало, и вот уже полдень и нас на четыре часа отправили в спортзал, где мы шёпотом стали обсуждать произошедшее.
К вечеру мы уже знали, что парень, с которым погибла Настя, был мажор и часто нарушал правила и порядок, его несколько раз арестовали за вождение в пьяном виде, и в одной из статей упоминалось, что он был замешан в истории с наркотиками. Перевёл нам Мартин. Парень вообще оказался полиглот. Чех, знающий русский, польский, английский, немецкий, и соответственно, австрийский.
Сейчас он учил Словацкий.
Дальше, наши будни потекли своим чередом, но теперь у нас сплотил общий враг в лице охраны. Хотя не всё так было плохо. Самым ревностным охранником был сам бык — Василий, всем понравилось данной мною прозвище «бык», этому субъекту, так что теперь он был бык — Василий. Его друга Сергей, тёзка нашего админа, был тоже мудаковатый чувак, как и сам бык, а вот два других чуть лучше Михаил любил с нами разводить крамольные беседы, а потом стучал своему начальнику. И Андрюха, вполне вменяемый парень, который никогда не отказывал в услуге, например, купить сигарет, сок или что-нибудь в аптеке, если выходи́л за периметр.
Первую неделю мы слонялись словно зомби по студии, на трансляциях, были скучными и общий заработок снизился, на тридцать процентов. Никто, ничего по этому поводу не говорил. В пятницу были похороны, и нашу Настю похоронили вместе с этим парнем, сообщим, что она была его девушкой благодаря, которой он завязал с пагубными привычками, а причиной аварии стала неисправность электроники автомобиля. Судя по времени, когда были похороны, Стен пошёл на панихиду. В пятницу мы не транслировали. А в воскресенье опять сидели в подвале, как оккупанты, и никто из охранников не заметил, что здесь мы не всё.
— Где студент? — Шепнул я Егору, с которым они были неразлучные друзья, но днём, по ночам у него был другой друг.
— На крыше, — проговорил Мартин почти как «нэ крыче».
— Как он туда попал?
— Мы уже раз с ним сбега́ли на крышу. — Повторил он со своим смешным произношением. — Нужно подтянуться до трубы, забраться на второй этаж. Там этот, — показывал он руками.
— Карниз. — Пришло мне в голову.
— Да! — Кивнул чех, — и можно пройти два шага до лестницы. А там пожарная лестница, с террасы её не видно. Она над курилкой. Ну, там.
Я не стал исправлять его «можно», на «нужно», но маршрут запомнил и в следующую субботу, когда все были на террасе, я утащил Машку на крышу.
Вскоре мы поочерёдно вскарабкивались туда, отвлекая охрану, но спуститься с этой крыши было невозможно. С одной стороны она примыкала к стене, три другие пари́ли в воздухе на высоте метров, наверное, семь или десять, в общем, та крыша была ровно над нашей студией, где мы снимали свои ролики.
Охрана постепенно освоилась, они стали отбрасывать шуточки девушкам. Как-то Оксана осадила быка.
— Я тебе как украинка говорю, ты тупой хохол. — Выпалила она. — Ты вразумишь, что между тем, чтобы заменить четырёх козлов, которым платишь деньги, а они буреют, или заменить кого-нибудь даже одного из приносящих им доход актёров? Ну, бачишь? — Пыхнула она. — Если с кем-нибудь из нас что-нибудь произойдёт по вашей вине, вам реально несдобровать. Вышвырнут без выходного пособия, а надеюсь, чтобы вы потом не могли ничего и никому рассказать, просто утопят в Дунае. Эти, кстати, могут.
Бык молча смотрел на неё и пыхтел.
— У нас после одной потери решили охрану нанять. Ценность понимаешь? Каждого! — Проговорила блондинка.
Этого хватило, чтобы отстранить их от нас и больше они особо не лезли, вот только тогда мы не знали, что они затаились, как змеи. Даже общительный Андрюха просил больше его не дёргать и никаких более покупок.
«Ещё один месяц»
День за днём мы проживали наше время. Со дня гибели Насти прошёл месяц, цветы в горшках на террасе пожелтели, а вечерами уже было холодно сидеть, на террасе не накрывшись пледом. Все уже знали, про нас с Машей и уступали свою очередь на крышу, оставляли нас наедине в холле или уходили раньше нас с перекуров. Курить мы с ней так и не бросили, находя всё время причины. Стало заметно, что наш Сергей, тот, что сало, явно испытывает чувства к рыжей сильнее, чем дружеские, а как-то мы застали их обнимающимися за углом, где мы курили. Разделяя с ними понимание того, почему они скрывают, мы оба готовы были промолчать, но оказалось, многие знали, и всем было абсолютно безразлично. Кто с кем, когда и где.
В пятницу мы забрались на крышу почти к закату, вообще сейчас было не наше время, но студент накануне очень сильно имел конфликт с одним из охранников. Тот, что Сергей, начал цепляться к нему, просто от скудности ума, отпускать сальные шутки. Если перефразировать его изречения, на более сносные, то это примерно:
— Читаешь книги? А интеллект мастурбировать помогает или ты, когда это делаешь, мозг тебе не нужен. Странные в люди, читать книги и публично мастурбировать за деньги, ты прямо современная интерпретация Шивы. — И вот в этом духе.
К тому же всё это было сдобрено множеством нецензурных и оскорбительных слов, наш студент всегда, спокойный, терпеливый, за всё это время он голос не повысил, он кулак ни разу не сжал. Да, и даже в этот момент, студент, демонстрируя грацию гепарда, безэмоционально, но молниеносно быстро метнулся к охраннику и припечатал корешком книги тому прямо в нос. Дальше были крики и месиво, возможно, студенту это грозило бы куда серьёзней, чем пара ударов от быка и его второго соглядатая Михаила, но наша крепкая братва в лице Егора с Пашкой прямо вырвали студента из их лап, а явившийся Стен, проорал на быка очень увесистую и очень бранную тираду о том, что если пострадает хоть один актёр, то деньги, которые недополучит студия, вычтут из его дохода. А потом наш хрупкого телосложения директор продемонстрировал и нам, и им очень уж грозное, отчего рейтинг уважения к нему стал и вовсе зашкаливать. Схватив того самого охранника Сергея за шею пальцами, да так ловко словно засунул пальцы ему в гланды, отчего и без того одутловатое лицо побагровело и начало постепенно хрипеть и синеть на глаза, а Стен смотрел в этот надувающийся пузырь с извивающимися конечностями, которые хватали его за руки и очень громко, но очень ровно, без эмоций и крика, проговорил: