Олег был хмур и малоразговорчив, пытался улыбаться, но все беседы сходили через пару фраз совсем на нет. Записав наш приобретённый рабочий номер, уехал вместе со свитой.
Под вечер Никита включил гирлянды на террасе, пили каждый, что ему было по душе, Никита — колу, Сергей — виски, я — остывший и почти безвкусный чай. Смотрели продолжение сериала, молча придавленные внезапной грустью.
Следующим утром я проснулся от робкого стука в дверь. Сергей заблаговременно принял душ, выяснил, что заказать на завтрак и даже поджидал поляка на улице. Сегодня мы обошлись без:
— Фурштук, бистеллн.
К обеду привезли матрацы, оператор растягивал провода, подключали аппаратуру. Завершив всё до полудня, заняться было нечем, и поочерёдно то и дело ходили как на экскурсию в студию. В моём представлении это не было киностудией, скорее помещение, перегруженное хламом. Было ужасно скучно.
Дочитав Буковски, принялся за Фицджеральда, к сожалению «Великий Гэтсби» можно прочитать меньше чем за день. Ещё развлекался просматриванием погоды:
Сегодня в Вене — 21 солнечно и ветрено, в Лондоне 17 и дождь, в Москве 12 и пасмурно, в Красноярске всего 2 градуса и снег. Скучаю по вам, пью чай. Пью чай из кружки, зелёной свинки из Ангри Бердс.
Несколько дней затянулись монотонным ритмом, оператор тестировал все новые и новые функции, монтировал наше видео о столице Австрии, в это время я заказывал завтраки, вёл переписку с агентом, который обещал к следующей неделе просто ломовой поток актёров на кастинг. Сергей перераспределял запасы, то и дело сновал с коробками порошка и зубной пасты, и туалетной бумаги. В этом он оказался сведущим человеком, места, которые он определял, для того или иного предмета, были логичными, всё было аккуратно и, наконец, приобретало хоть какой-то уют, но уже после семи или восьми вечера он был уже изрядно пьян, а в девять его храп уже будоражил второй этаж.
Следующее утро было солнечное, с перспективой и надеждами на шикарный подарок природы, но ветер уже принялся корректировать погоду, угрожая хмурыми тучами и дождём. Так, что после обеда за радость было сидеть у окна, выходящего на террасу укутавшись в вязаный плед. Из книг остался недочитанным лишь сборник Карнеги.
После неуверенного стука Никита заглядывал робко из-за двери, как обычно, неразлучен с ноутбуком.
— Посмотри, пожалуйста?
На экране интернет-страница снова Лондонского колледжа, бегаю глазами по строкам, обучение фотография, стипендиат.
— Что это?
— Я отправлял свои работы, — запинается на каждом слове, будто не хватает воздуха в лёгких. Продолжая плотнее подпихивать ноутбук трясущимися руками, мямлит, — прислали приглашение.
До меня туго, но доходит, что он навострил свои интересы куда-то в сторону. Вот так сюрприз. Заезживавшись, подвис на паузе. Борюсь между выгодно и порядочно, нужно и судьба. Но, вот же…
Через двадцать минут мы пили шампанское сидя на подоконнике, он рассказывал про детство в бедной и многодетной семье, ощущение ненужности и никчёмности, ни устремлений, ни мечты, живёт «как получится». Судя, потому что, он не дома в российской глубинке, а в столице Австрии, всё же лучше ему полагаться на судьбу.
— А что, лети в Лондон. Участвуй в конкурсе. — Алкоголь уже стучался в сознание, рассуждаю, как поступил бы на его месте.
— Но как же здесь?
— Сегодня четверг, кастинг начнётся только в понедельник. Успеешь.
Возможно, эти кастинги затянутся… Не верю я в избыток желающих. Озвучивать вслух не стал.
— А ты можешь подключить камеру к управлению через ноутбук?
— Могу. Зачем?
— Кастинг мы проведём с комендантом, а у тебя будет время. Если полетишь завтра, то считай две недели точно, а то и больше.
— Сколько времени тебе нужно? — Парень смущённо пожал плечами. И тут меня осенило невозможностью этой затеи. — Слушай, а виза? Шенген — шенгеном, а британская виза — это отдельно.
Оказалось, парень не так прост. Имеет и шенген и британскую визу, участвовал в каком-то конкурсе, что-то выиграл, тогда и стал автоматически претендентом на стипендиата.
Я думал такое только в подростковых фильмах.
— Так если ты уже всё и так решил… Смысл — воздух сотрясать? Лети. — Салютовал о его бокал.
— Точнее, езжай. — Смущённо морщит нос, делая ещё глоток. — Мне только сюда на билет дали, зарплату же ещё не плотили, а моих денег хватит только автобусами ехать. — Он усмехнулся, но явно нервно.
— Много нужно? — Неужели очередная схема развода на деньги…
— Я не смотрел. — Он допивает бокал, его лицо уже пунцовое.
Посмотрели стоимость лоукостеров, венгерские авиалинии выставили стоимость в пятьдесят евро, но летели с пересадкой через Милан, ирландские стоили дешевле, оба прилетали в аэропорт Стенстед, прямой в Хитроу стоил в двадцать раз дороже.
Хостелов в Лондоне в изобилии, но оказалось, что и тот самый колледж, куда он, собственно, и летит, сдавал в аренду койко-места. И стоило это чуть больше 10 фунтов в сутки. Так что сама поездка примерно сто евро, ещё сто евро собой на жизнь, если каждый день не ездить в центр, то вполне сносно.
— Итого на все две с половиной тысячи фунтов-стерлингов.
Я потерял дар речи от такой калькуляции.
— Две тысячи фунтов нужно на взнос.
Оставалось лишь подёрнуть бровями и переспросить: «Сколько?».
— Две тысячи.
— Хорошо, я дам тебе три тысячи евро, это хватит и на перелёт, и на взнос.
— Но…
— Заработаешь здесь и вернёшь. — По его робким движениям было понятно, что хочет обнять меня за шею. Сам обнял его, хлопая по плечу.
— Но…
— Давай без, но! Я бы вот хотел, чтобы мне вот также раз и помогли. Правда, такого не было, но может, в будущем будет.
По сути, я понимал, что подкупаю союзника. Во-первых, он тот, кто отвечает за технические моменты. Да и к тому же одним своим человеком здесь будет больше, а это не помешает. И во-вторых, чисто по-человечески он был мне симпатичен. Была в нём и скованность, и наивность, и талант, и то самое современное мышление.
Мне действительно приятно было ему помочь, что-то внутри меня успокаивалось. Я не стал потрошить запрятанный конверт и достал свои деньги из своего «другого «портмоне». То, которым я пользовался «до».
Долговязый парень был больше, чем счастлив, он впервые был столь разговорчив. Мы выпили ещё по бутылке шампанского, и я засыпа́л под его рассказы то ли о детстве, то ли о планах на будущее. В общем, всё как я не люблю.
Если бы у меня были планы на будущее в его возрасте, может, не было бы всех этих перипетий, под эту мысли, ещё прокрутив пару событий, я и погружался в негу.
— Фурштук, бистеллн. — Стук и громкий крик. Продирая глаза, сознание, уже не испытывая страха, начало выстраивать логическую цепочку, кто — почему — зачем. Готов был убить этого курьера.
После хмельного «вчера», «сегодня» отдавало головной болью. Абсолютно идиотский смех за дверью, больше напоминающий совиное уханье, Сергей веселился. Оказалось это он и попросил курьера орать ещё более истошно, до соответствующего сигнала.
— Либо ты его заткнёшь, либо я закажу на завтра доставку на шесть утра, и он будет орать, пока ты ему не откроешь! — Злобно ткнув пальцев в весёлую физиономию с пунцовыми пятнами хронического алкаша. Демонстративно накрыл голову подушкой, прижимая как можно крепче, а поляк так и продолжал вопить. И жаль, что здесь никто не живёт, и поэтому никто не скинет ему цветочный горшок на голову! Только ради этого нужно прикупить пару цветов в глиняных горшках.
Встать сразу не удалось. Голова шла кру́гом, хотелось спать, но вчера под утро, мы все же купили билеты на Ryanair за семнадцать евро. По квадратному лицу оператора было ясно, что ему не лучше, а у него впереди несколько часов в аэропорту, и примерно такой же по времени перелёт.
Умываясь, меня аж подбросило от мысли: