— Оксана. Наташа. Егор. Время с девяти до одиннадцати. Были? Валентин, Мартин, Павел. Время с одиннадцати до часа. Были?
Молчание, прямо ягнят. Они похожи были на стадо, которое загнали с пастбища в хлев и для того, чтобы остричь.
— Там никого не было? — Раскинула руками блондинка Оксана.
— Где оператор?
— В студии… промямлила рыжая Ольга, — наверное…
— Наверное?
— Да, в студии. — Мямлил большеглазый Павел
— Тогда вы здесь какого чёрта делаете?
Все повскакивали.
— Стоять? Штраф с каждого сто евро, а с тех, кто сорвал график по двести. Вычту из сегодняшней зарплаты.
— Но…
— Молчать. — Я взвизгнул громко как мог. — Работать. Услышу сейчас ещё слово и штраф будет по тысяче евро с каждого.
Все разбежались мгновенно, кто в студию, кто по комнатам, поднявшись к себе, мне захотелось уткнуться лицом в подушку и рыдать в голос, но я стоял под холодным душем и клял себя за эти эмоции. Увы, человек слаб, когда усталость становится хронической, как гайморит.
«От нуля и выше»
В студии царила тишина, так что слышно было дыхание каждого.
— Пишу на листе: «Интенсивней. Улыбаемся. Повторяем, токкенс плиз».
Парни, в данный момент было моё новое «изобретение» Павел, Валентин и Мартин. Актёры стали мастурбировать энергичней. Мартин сказал про токкенс, остальные подмигивали и улыбались.
Пара минут и звон момент отозвался приходом токкенов. Кто-то кинул триста токкенов, затем один, ещё один и ещё один. Затем пятьдесят.
Пишу: «благодарим «Thaks SVL, Thanks Robert, Thanks MoMo».
Они повторили и от МоМо им пришло ещё пятьдесят условных денежных единиц. Затем ещё десять.
Пишу «Благодарим, улыбаемся, радуемся».
Почему они не могут понять, что всё в их руках? Почему приходится каждого заставлять зарабатывать.
Пишу: «Говорим, after 5000 tokken we’ll cum», дописываю «every». Мартин озвучивает написанное мною. У него идеальное произношение.
До пяти тысяч мы так и не домучили, застряли на три семьсот пятьдесят семь. Парни уже не выдерживали. И тут было очень комично, даже Никита засмеялся молча, но жутко сотрясая плечами. Я машу рукой, наподобие тренера «заканчиваем», и один за другим они разряжают своё физиологическое естество, кто, вскрикивая, кто, сотрясаясь, кто обильно, кто скудно, но пост эффект был, ещё чуть больше пятисот токкенов прилетело в кассу, это около четырёхсот двадцати долларов. Минус штраф и парни ничего не заработали.
Конвейер продолжался до позднего вечера. Мало кто отбил штраф, только парочка Мария с Николаем дали хороший прирост и окупили день в значительный плюс.
Уснул, едва коснувшись подушки, ноги горели, голова болела, мозг прокручивал события вчера, позавчера и планы на завтра. Ночью мне снились Олег, Настя, Шейх, Студент, Макс.
С Альфредом договорились встретиться вечером в его номере. Оставив оператора с инструкциями, расстреливать любого, кто будет саботировать график, наорав на коменданта и пригрозив ему, что ещё раз он напьётся, утром проснётся на вокзале без денег и документов. Попросил его заткнуться, когда он начал мычать, что «это не его обязанности и где меня носит». Ну, включил своего внутреннего, рассерженного гиппопотама пригрозив выкинуть его в сию секунду, и комендант сник, просто кивая.
В отеле пройдя уже привычно с чёрного входа, столкнулся с коридорным, который смотрел на меня выпучив глаза и даже кивнул. Плохо дело, меня стали здесь узнавать. В номере царил полумрак. На небольшом столике были фрукты и бокалы. Обычно там ноутбук и вокруг разбросанная одежда. Он не стал затаскивать меня в душ, не стал раздевать, не стал ощупывать.
Ох, вот это да. Он зажёг свечи на столике и наполнив немного в бокале, почти как диктует этого этикет, протянул мне.
— Альфред?
— За наше дело?
— Наше дело?
— Думаю, всё даже лучше.
— Альфред?
Кучерявый некогда агрессивный и с явной паранойей программист или пусть будет — айтишник так, вот он вдруг разительно расцвёл в уверенного в себе представителя поколения next29.
Мы сможем продать эту информацию дважды.
— Дважды?
— Мне пришло сообщение, что данной информацией интересуются.
— Прямо написали, вы пытаетесь взломать банковский сервер, и мы тоже, если вы вскроете, дайте знать?
— Нет.
— Говори.
— Тот, кто делает крипта ключ, прислал мне сообщение, что у него уже был запрос на это крипта, но он работает только со своими проверенными, поэтому ничего не ответил. Теперь он написал им вопрос, так что…
— Альфред, надеюсь, ты понимаешь, что эта информация страшнее чумы в средневековье.
— Поэтому и цена будет, — он сделал глоток, явно упоенный собой. Меня пугала резкая смена его паранойи настолько очевидную самоуверенность. Больше всего ошибок люди совершают, будучи уверенные в себе.
— Держи аванс. — Выложил конверт на этот самый сервированный стол. — Здесь ровно половина денег. Камни будут…
— Что ты планируешь делать после? — Он привлёк меня к себе, делая глоток шампанского. — Останешься здесь?
— После?
— Когда мы закончим дело.
Его руки сжимали мои рёбра жёсткой хваткой. Сейчас, что затмение или какая-то Венера в оппозиции с каким-нибудь Марсом или Плутоном, или может что-то ещё из газетных очерков об астрологии? Что за обострение? Или здесь распыляют феромоны в воздухе?
— Когда будет информация? — Перевожу его внимание, на то, что интересует и меня.
— Скоро.
— Когда?
— Ждём крипто-шифр, ну неделя или две, а там уже всё просто.
— Есть риск?
— Риск есть всегда. — Альфред разжал пальцы и уселся на край кровати, сдвинув одеяло. — Мы же не в биржевые торги играем. Здесь… — он сумбурно обвёл рукой эллипс и явно сник.
— Отличное Prosecco? — Сделав глоток и рассматривая нити пузырьков в бокале, присел рядом.
— Да. Бери флорентийское и не ошибёшься.
— Не знал. Честно. Не знал.
— В студенческие года подрабатывал барменом и нас отправляли на курсы, где были частые дегустации.
— Ты ещё и профессиональный алкоголик? — Его грустные большие глаза провоцировали шутить и хоть чуть-чуть растормошить его.
Он ухмыльнулся совсем поникнув.
— Эй, всё будет хорошо. Я и из худшего выбирался. Поверь.
— Верю. — Он смотрел тем томным и грустным взглядом, которым смотря молодые быки на забое или как котёнок которого пытаются запихнуть в мешок на берегу ледяной реки. — У тебя очень красивые глаза.
— Спасибо, Альфред. — Мы оба замолчали, неловкая пауза, робкие глотки, смущённые жесты. — Конверт лучше убери.
Его движения выдавали то, что Prosecco явно уже не первый бокал, да и не второй.
— Куда? — Он бродил с конвертом по комнате.
— Убери в портфель к ноутбуку.
— Точно.
Наполняя бокал, было очевидным, что этот бокал будет уже лишним и как же он мог не пролить половину бутылки, если едва сохранял равновесие. Размазывая по себе пролитое, он рассмеялся в голос.
— Я как будто описался. — ну, надо же так напиться.
Он стягивает спортивные штаны и затирать ими пятно на полу, и даже не смущаясь того, что делает это абсолютно голый, а потом икнув, идёт на кровать, сворачивается эмбрионом и лежит, поджав колени почти к подбородку.
— Альфред, давай закажем кофе?
— Давай. — Кивает он. — Тебе бывает страшно? — Спрашивает после того, как я положил трубку.
— Конечно, бывает, — тереблю его кудри, они такие мягкие и податливые, но сто́ит выпустить из пальцев, они снова возвращаются в упругую спираль волос. — И бывает одиноко? — Он посмотрел мне в лицо и положил голову на колени.
— Да, мне бывает одиноко. — И помедлив, он добавил, — бывает даже чаще, чем «иногда».
Мы оба улыбнулись, каждый своим мыслям. Интересно, что тебе одиноко, но вот ты узнаешь, что ты не один, кому одиноко и тебе становится чуть лучше, словно перестало быть одиноко, но спустя час ты пойдёшь в темноту и снова станешь один и он тоже останется один. Но вам обоим будь чуть легче переживать, это ведь где-то там кому-то также одиноко.
29
Поколение Next — поколение молодых людей являющимися новаторами в только что сформированных сферах.