В клубе уже было многолюдно и накурено. Несмотря на напряжённость внутри, эмоции давнего прошлого воцарились внутри, отдавая отголоском давно забытых эмоций, показалось даже запах и звуки были знакомыми, словно мигрировали сквозь расстояние и время в сегодня и сюда.
Мозг очень хотел, наверное, в это верить, это что отголоски возраста? Когда сегодняшнее не приносит ни момента радости, то мозг вышвыривает ассоциации. Альфред, несмотря на то что никак до этого не проявлял свои таланты, сегодня был просто в ударе, даже по сравнению с прошлым нашим заходом. Он двигался словно не программист, а бог танцпола и ни грамма от хмурого параноика, которые, насупив нос, хватал меня за запястья и ощупывал в поисках прослушивающих устройств. Мы стали все больше привлекать внимание, он словно отыгрывал отрепетированную роль. Настолько, что какой-то пожилой мужчина, склонившись к нам, похлопав его по плечу, изрёк: «ты любишь его, а он тебя нет». И выпятил пьяную мерзкую гримасу в мою сторону.
— Знаю, — прокричал Альфред, притягивая меня к себе. — Но я не против. Мне хорошо. Спасибо.
Старик подёрнул плечами и шатаясь побрёл куда-то дальше.
Заиграл микс на Сандру «Мария Магдалина» и мой программист чуть не выпрыгнул из штанов в порыве, а дальше Modern Talking, и я проклял диджея. Закинув в себя за это время два Кир-Рояль, сам не удержался, когда царила Tina Turner с «What’s love got to do with it». Казалось, время расступилось, дав, провалится в прошлое. Темнокожий парень на головы две выше меня тёрся возле нас, о нас и вёл себя так, что его желания уже стали очевидными.
Не церемонясь, Альфред оттолкнул его, и уже назревал конфликт, но охрана оказалась на нашей стороне, парня увели, а нам в лица пыхнула вспышка фотографа. Она что-то пробубнила, растягивая губы в улыбке, затем повторила на английском:
— Smile.
О нет! Только не это.
— Нам нельзя. Альфред. — И обхватив за самый пик бёдер, увлекает от неё вглубь.
Всё стало выходи́ть из-под контроля, и чем больше это происходило, тем сильнее меня тошнило то ли от алкоголя, то ли от голода, а может, от волнения.
И вот! Знакомые силуэты пробираются к столику. Привести в чувства напарника удалось не сразу, он словно не хотел ничего осознавать, словно мы пришли сюда лишь затем, чтобы хорошенько отдохнуть. За их столик всё время кто-то подходил, отходил, возвращался. На мою удачу Оливера не было, зато была масса смазливых парней в обтягивающих футболках и майках.
Настроения танцевать не было совсем, но приходилось хоть как-то разбавлять тянувшееся время. К сожалению, банкир был всегда стойким к алкоголю и тусовкам, этот раз был не исключением, и на выход он пошёл в шестом часу.
— Пошли! Альфред? — Программист с кем-то флиртовал и крупная травести размера так пятидесятого — пятьдесят второго манерно закатила глаза. — Sorry, but we’ll go to home! Alfred, let’s go.
Травести начал было что-то говорить, но мы демонстративно обнялись и вот нокаут незадачливому охотнику в женском обличие:
— He is my husband. — Улыбаюсь натянуто и неестественно, кучерявый целует меня в щеку, и мы идём к выходу.
Банкир всё ещё обжимается то с одними, то с другими синими, белыми, розовыми майками.
— Садись. — Открываю машину.
— Ты сядешь за руль? Ты же пил весь вечер? — Первая фраза, наполненная хоть каким-то смыслом за весь вечер от Альфреда.
— Да, сяду. У нас нет выбора. Я же не скажу таксисту, езжай следом за той машиной.
— Почему?
— Потому что мы не знаем на кого можем здесь попасть. Альфред, перестань. Садись.
Только мы уселись, и ключ в зажигании был повёрнут, глянцевая лысая физиономия, выйдя из клуба, надвигалась прямо на нас.
— Чёрт, это он. — Только и удалось вымолвить.
Нужно отдать должное реакции кучерявого, моя голова уже оказалась запрокинута, а его язык у меня во рту.
Уши горят, практически полыхают, его пальцы больно зажимают мою шею, а запах выпитого душит нас обоих.
— Всё. Всё Альфред. — Звук отъезжающей машины сигнализировал о том, что опасность миновала. Ехать, пришлось недолго. В целом Вена не такой уж большой город. Мы ехали минут пятнадцать и когда машина заехала на территорию, мы припарковались на обочине. Сравнив с адресом, который дал накануне Мартин, всё сошлось. Верно.
Мы вернулись в отель, когда совсем рассвело, оплатив завтрак в кафе по соседству, не смогли съесть и половины. Нарушив своё решение, я всё же остался на несколько часов в номере Альфреда, который был за гранью обычных своих странностей. Молча поднявшись в номер, так же молча приняли душ, абсолютно не обращая друг на друга никакого внимания. По сути, мы уже столько раз оказывались в этой душевой вдвоём, что этот раз не удивил ни одного из нас. Отправив СМС оператору «Никита, буду позже, пожалуйста, держи всё под контролем. Лучше, если ты будешь орать на них громко и матом. Буду к обеду. Напиши, если нужно что-то взять тебе на обед».
И только нажал отправить, как глаза сами сомкнулись, а сознание провалилось в тёмную пустоту.
Телефон голосил писком, которым можно пытать людей.
— Что это?
— Будильник. — Нащупав телефон, отключил. На часах полдень. Выбравшись из-под ноги Альфреда. Одевшись молча, почти по-спартански, решил оставить машину здесь и вызвал такси. Курящий на обочине мужчина в форме коридорного из отеля пристально смотрел на меня. Наверное, думал, что очередной «ночной мотылёк» завершил ночную смену. Я ухмыльнулся. Он в ответ кивнул, я тоже.
«Сюрприз за сюрпризом»
К моменту моего возвращения онлайн отработали уже три группы, доход составлял несколько тысяч евро. В кадре была мужская троица Валентин, Павел и Мартин. Все трое сидели со скучающими лицами, словно три школьника которых заставили учить уроки, а за окном солнце, море, жара, пляж.
Пишу на листе: «улыбаемся и вспоминаем свой самый лучший секс».
Мартин улыбается, Валентин пытается, хотя в его случае, это не всегда работает, Павел даже не пытается.
Изначально Павел был совершенно другим, смышлёный парень, с чувством юмора, улыбчивый, с добрым посылом. Но сейчас это угрюмый, колючий словно подросток, которого родители поймали за курением сигарет и назидательно заставили учить какую-нибудь химию.
Пишу: «Паша смотри в камеру, там те, кто тебя хотят, их много и у них очень много денег. Смочи своё мужское достоинство слюной и продемонстрируй его в полном объёме».
Прочитали все трое.
Мартин хихикнул.
Валентин проигнорировал.
Павел почти убил меня взглядом.
Пишу: «Делай».
Демонстрирую лист и на моём лице столь же убийственной силы раздражение по отношению к нему.
Он выполняет. Эрекция приходит быстро, хоть и не сразу. И как только его мужской половой о́рган набух от притока крови до самого́ придела, парень встаёт и демонстрирует свой член, мы все впятером понимаем, кому это адресовано. И как раз в этот момент зазвучал звон момент, означает приход чаевых.
Никита показывает листок с напечатанной цифрой 1000. Это не тысяча евро, это всего лишь тысяча токкен, но это почти девяносто евро. Все трое, смотря не отрываясь. Я жестикулирую «продолжай» показываю на губы «улыбайся». Он улыбается и продолжать демонстрировать своё весьма габаритное достоинство. И отзвук звенящих монет повторился.
Оператор поднимет листок с цифрой и показывает три пальца. Парень улыбается и показывает большой палец вверх. За что получает ещё пятьдесят токен. Нахожу уже замызганный листок «улыбаемся», показываю ему. Улыбается, даже начинает двигаться в такт музыке и звуки момент становятся чаще. Оставшиеся двое начинают добиваться того же, но тут происходит странное.
Мартин встаёт на колени и делает то, что здесь ещё ни разу никто не делал. Совершает оральные действия, обхватив губами член Павла.
Эти секунды застыли у меня перед глазами, и вот я уже жду, что тот получит удар и отлетит метра на два-три, но Павел поднимает руки вверх, запрокидывает голову, закрывает глаза и расслабляется, отдаваясь ощущениям.
Мы с оператором застыли, почти разинув рты от удивления, а Валентин не растерялся и стал управлять процессом, удерживая и подталкивая голову Мартина. Отчего звук монет только усилился и минут двадцать длился этот процесс, а завершился он обильно на лицо парня, а мы так и стояли, глядя, как белые густые капли стекают с его лица на пол. В этот момент звон почти затянулся на минуту, а итоговый результат чуть более шестнадцати тысяч токенов. Ни у кого из этой троицы не было ещё подобного результат, ни по отдельности, ни вместе.