— Большая, Стеф, — серьёзно посмотрел маг. — Ты же не можешь не понимать, что новость о вашем половинном бракосочетании уже достигла ушей императора, и он со дня на день пожелает узнать подробности из первоисточника? То есть — прикажет тебе явиться вместе с подопечной? Удивительно, что он до сих пор этого не сделал.
— И, в чем проблема? Прикажет — явлюсь. Сам. На Аэлину императору нечего смотреть. Станет женой — тогда — пожалуйста, но не раньше.
— Стефан, Стефан, — покачал головой Огаст. — Конечно, ты — Главный Советник и, заодно, племянник императора, но это не значит, что он тебе всё спустит с рук. Где девушка? Давай, я поговорю с ней, попробую объяснить, что ты вовсе не такой засранец, каким сам себя представил.
Герцог насупился и резко отвернулся к камину, сжал бокал так, что пальцы побелели.
— Знаешь, наверное, ты прав, — начал он трудный разговор.
Но вдруг Огаст приложил палец к губам и, резко развернувшись, одним прыжком достиг двери и распахнул её.
Вслед за дверью, в комнату влетела девушка в платье горничной.
— Ой, Ваша светлость, простите! — пискнула она, спешно вставая.
— Чем это ты занималась, милая? — холодно поинтересовался герцог.
— Пыль протирала, — ответила горничная.
— На двери? — поднял бровь Стефан. — И — чем? Что-то я не вижу у тебя тряпки.
— А я — фартуком, — нашлась девушка. — Вижу — на двери пятнышко, ну, я его и потерла.
— Ясно. Что ж, можешь быть свободна.
Горничная метнулась в коридор.
— Ты прав, — вздохнул Стефан. — Они подслушивают. Могу, конечно, прогнать эту, но где гарантия, что следующая не окажется точно такой же? Видимо, придется всегда ставить полог, когда я не один.
— Уже говорил — лучший выход — магическая клятва или немые слуги.
— Да, это выход. Но, сам знаешь, клятву на крови дают, на кой мне столько кровников? Тем более — женщин. Куда я потом с ними? Уже не уволишь, на всю жизнь забота.
— Да, это проблема, — согласился Огаст. — Ладно, ставь полог и ответь — куда ты спрятал девушку?
— Прямо из храма перенес в свободную комнату в крыле слуг, на женской половине, — буркнул Стефан. — И запер ёё там в наказание. Сказал, чтоб приносили ей еду, но никуда не выпускали.
— Что-то мне подсказывает, что результат оказался не тот, что ты ожидаешь?
— Я не проверил, что за комната. Оказалось, там не было уборной. А я запретил её выпускать, — продолжил магистр. — Не знаю, как она решилась. Видимо, отсутствие уборной явилось последней каплей — девушка вылезла в окно и была такова.
— Убежала??! Какая девушка! — восхищенно прицокнул языком Огаст. — Нашел?
— Нет.
— Нет??! Как, это? Куда же она девалась?
— Знаешь, сам теряюсь в догадках. Тем же днем прочесал всё — никаких одиноких девушек ни один человек не видел. Спрашивать не мог, приходилось применять заклинание правды — чуть не досуха себя выжал, столько людей проверил. В замке я не сказал, что привез одарённую, поэтому, здесь никто о ней и не спрашивает. Но понятно, что бесконечно это не сможет продолжаться.
— Почему же ты меня не позвал? — огорчился Огаст. — Вместе бы быстрее и больше охватили бы.
— Поверь, за четыре дня я прочесал всю округу и заклинания правды и стирания ближайших воспоминаний, теперь, без запинки воспроизведу в любом состоянии. Сегодня приехал маркиз Дени, пришлось отложить поиски. Заодно опробовал нового жеребца, который уже неделю ждал, когда у меня до него руки дойдут. Но, если честно, я сегодня еще не восстановился. Магии — на самом донышке, почти всю вычерпал. Надо пару суток, не меньше.
— Ясно. Если ты не нашел девушку, и никто её не видел, это говорит только об одном — её кто-то подобрал сразу после побега. И — увёз далеко. Например, посадил в карету и поэтому её никто не видел.
— Да, скорее всего. Видимо, придется приглашать поисковика, — магистр поморщился. — Не хотелось, но другого выхода нет.
— Если он поможет найти беглянку, то ты успеешь её вернуть и завершить ритуал до того, как слухи о побеге просочатся.
— Ты не понимаешь — за эти четверо суток ко мне обратились семь магов с предложением перекупить права на девушку. Семь, Огаст! Конечно, я им отказал, но можешь быть уверен, они все внимательно за мной присматривают. И стоит кому-то намекнуть императору…
С тихим звоном перед герцогом из ниоткуда вывалился бумажный четырехугольник и завис перед его лицом.
Увидев печать, горящую посередине конверта, магистр тихо выругался.
— Стоило помянуть…
Послание еще раз требовательно звякнуло и трепыхнулось.
С обреченным видом Стефан протянул руку, и письмо скользнуло на ладонь.