- А что тут объяснять? Я просто испугалась, - выдавила я из себя. - Я никогда не приводила домой парня со словами “Мама-папа, знакомьтесь. Его зовут так-то, и мы встречаемся”. Поэтому я даже не знаю, как им сказать, - я чувствовала слабость в теле. И как нервы постепенно напрягаются. - Мы вместе всего месяц. Это ведь маленький срок… А еще как это выглядит - я живу с мужчиной, но мы встречаемся всего месяц? Мама этого не поймет. А папа тебя поломает и скажет, что так и было.
- Он не показался мне таким суровым. А если им объяснить, какие у нас отношения?
- Я тебе только что сказала, что даже признаться не могу, а ты предлагаешь что-то объяснять, - я подняла на него глаза. Они заболели. Скоро я заплачу. К горлу медленно подбирался комок.
- Но ведь изначально мы были просто соседями. Что такого в том, что я разрешил пожить у себя? - он будто издевается надо мной. Сейчас я больше не переживала из-за него и родителей. Я просто устала за вчерашний день и ночь. Мне хотелось спрятаться, но вместо этого я должна решить, как выйти из сложившейся ситуации. Но рассказать я не могу. Повторяю сама себе в сотый раз, что я должна это сделать, но я не могу. Я боюсь. - Честно, я пока не вижу повода молчать.
- Ты не выражаешь эмоций. Они вчера весь день думали, что ты недоволен. Что они приехали и потеснили тебя.
- Так и надо было сказать - “Я боюсь им говорить, потому что ты ненормальный”. Причем тут все остальное?
- Да при всем! - я уже не выдержала и воскликнула. По лицу покатились слезы. - Я должна представить своим родителям своего первого молодого человека, у которого живу, хотя мы вместе всего месяц. И который выглядит так, будто готов всех послать ко всем чертям. Это все не причем?! - закончив, я всхлипнула и опустила глаза. Нижняя губа задрожала, я закусила ее.
- Почему ты плачешь? - даже на интуитивном уровне я не смогла уловить хоть бы нотку сострадания в его словах. От этого я только сильнее прикусила губу, чтобы сдержать очередной всхлип.
- Потому что я весь день вчера переживала. Потому что ты уехал рано утром, а вернулся очень поздно. Потому что ты не хотел со мной говорить. Ты закрыл передо мной дверь, и я полночи пролежала с мыслями, как мне стыдно за то, что я такая.
- Ну, у всех может быть плохой день. Ты же срываешься на меня, когда я чем-то тебя обижаю.
- Да лучше срываться, чем так поступать! Ты просто игнорировал меня, - и вновь я чувствую себя истеричкой, от чего начинаю плакать еще сильнее.
- Ладно тебе, - он ведь даже не пытается меня успокоить. Я отвернулась и закрыла глаза. Что за человек. Вообще не хочет меня понять. Спустя пару мгновений я ощутила его присутствие рядом с собой. Еще через секунду он аккуратно обнял меня и погладил по спине. Я уткнулась лицом в его плечо и дала волю слезам. В один миг мне стало легче. Он меня понял. - Эй, ну ты чего? - теперь я слышала ту заботу, что мне была так нужна. Я обхватила его спину руками и прижалась, что было сил. - Ребра только не ломай, пожалуйста, - это он сказал с усмешкой, поцеловал в висок. Я ничего не стала ему отвечать. А он продолжал гладить меня. - Хорошо, ничего им не скажем. Буду соседом, который готов послать всех куда подальше.
- Тебе нужно было, чтобы я заплакала, чтоб согласиться?
- Пожалуйста, опять ты хочешь на мне сорваться, - после этих слов я постаралась высвободиться, но ничего у меня не вышло. - Куда? А обниматься? Вчера-то меня никто не трогал, так что даже ломка началась. Все-таки, приучила меня.
- Чувствую себя такой глупой… - я стала успокаиваться, понимая, что беда миновала.
- Не такая уж ты и глупая. Просто в следующий раз заранее подумаешь обо всем, чтобы такого больше не было. А насчет того, что я недовольный постоянно - я пытаюсь, но ты же знаешь… - и он замолчал.
- Знаю, - я отстранилась и посмотрела ему в лицо. Слезы уже высохли. - Я все прекрасно знаю. И пока родители тут - буду защищать тебя, как смогу. Будешь все время уставшим для них, - я улыбнулась. Стас тоже мог бы улыбнуться. Он внимательно смотрел на меня. - Обещаю, что как соберусь с мыслями - все им расскажу, - Стас кивнул мне на это.
Мы продолжали стоять у самой двери, обнимаясь. Я потянулась к Стасу и поцеловала его. Кто бы мог подумать, месяц назад я бы не осмелилась даже предположить, что я сама могу его поцеловать. Видимо, я приучила его обниматься, а он меня - быть решительней. Поцелуем мы закрепили наше перемирие. И целоваться с утра куда приятнее, чем выяснять отношения и ссориться. Я пришла к этой мысли, когда Стас сильнее притянул меня к себе, но додумать ее до конца не успела - уже через секунду он, почему-то, отстранился от меня, а когда я открыла глаза - стоял у стола с чашкой в руке.
- Ты чего? - я не поняла его поведение. Он посмотрел на меня и кивнул на дверь. За ней слышались шаги. Вот оно что. - Пойду собираться. Отвезешь меня? - он опять кивнул.
В отличие от вчерашнего дня, сегодня мое настроение было отличным. Стас отвез меня на пары, и на прощание мы еще раз поцеловались, раз уж нам не дали закончить дома. В течение дня я ощущала его присутствие рядом, особенно когда мы периодически перебрасывались короткими сообщениями. Все как всегда, будто и не было этого ужасного дня, который мы пережили.
========== Глава 15 (2) ==========
На третий день пребывания моих родителей в Новосибирске мы поняли всю прелесть сложившейся ситуации - весь день почти не общаясь, в присутствии моих мамы и папы делая вид, что объединяют нас только кухня, ванная комната и кот, на следующее утро мы восполняли все потери, все несказанные слова, неподаренные объятия и поцелуи. Была в этом всем нотка запретности и таинственности. Наш большой-пребольшой секрет, который мог бы выдать лишь Великан, если бы он умел говорить.
Мне почти удалось убедить родителей, что Стас хорошо к ним относится, и что он на самом деле не выказывает никакого недовольства. Он просто спокойный, занятой, все время думающий о делах. И немного уставший от этих дел. Поэтому он и ведет себя так. Родители сдались и поверили мне. По вечерам мы вчетвером собирались вместе и разговаривали. Во время таких разговоров Стас старался быть дружелюбнее и эмоциональнее, я отвлекала на себя внимание родителей, если видела в них хоть долю сомнения, что с “моим соседом” что-то не так, а мама с папой старались вести светскую беседу, в которой можно было лучше узнать хозяина квартиры. После первой беседы папа сказал мне, что Стас хорошо подкован с медицинской точки зрения (конечно, он же учился в медицинском), но слишком закрыт. Во второй раз уже мама пришла к выводу, что он и в целом очень неплохо эрудирован, но также очень скрытен. В третий раз уже оба сказали мне, что по прошествии нескольких дней он мог бы стать немного раскованнее. Я на это лишь говорила, что он в меру раскован, но постоянные мысли о работе не дают ему это показать.
Раз родители верили в то, что я им говорю, я почти успокоилась и даже подумывала о том, чтобы рассказать им правду. Точнее, ту часть правды, где мы со Стасом встречаемся. О его проблемах им не нужно знать, мы сами справимся. Я уже была уверена в правильности своего решения, но одна фраза мамы выбила меня из колеи.
- У Станислава проблема с выражением эмоций? - серьезно спросила она у меня в один из наших вечерних разговоров, когда Стас ушел ответить на телефонный звонок. Я замерла, глядя на маму.
- С чего ты взяла? - осторожно спросила я. Глянула на папу. Он тоже был серьезен.
- Я звонила домой и говорила с Олей. Спросила ее про этого парня. И она сказала, что с ним все в порядке, но он не умеет показывать свои чувства. Так это правда? - мы попались. Я не знала, что сказать. Отпираться было бесполезно.
- Да, - я опустила глаза и закусила губу. Что делать? Как внезапно она меня спросила. Ладно, все равно. Они уже узнали. Теперь нужно сказать им, что мне это ни капли не мешает. - Но в этом нет ничего страшного, - я посмотрела на маму.
- Да? Оля сказала, что у нее было первое впечатление, словно он ее выставить готов, - да кто ж ее просил говорить это?!