Теперь журналы тахеометрической съемки были отложены в сторону и вместе со снимками крепко перевязаны веревкой. Методом исключений по точкам пересечения нивелирного хода с тахеометрическими начались поиски «жука» в нивелирных журналах. Вскоре был обнаружен тот отрезок хода, где сидел утопленный «жук»: больше того, тот километр между квартальными столбами, откуда «жуку» теперь уже некуда было вылезти. Только' мало сведущий в геодезии неразумный студент мог попытаться так наивно и глупо утопить «жука». Но Владимир Николаевич, делая вид, что ошибка ужасна, продолжал рыться в журналах. Автомашина все не приходила и времени для ловли «жука» было много.
— Есть в геодезии вещи, которые понимаются только практически, и только после того, как пройден ход и освоены навыки измерений, — вслух рассуждал Владимир Николаевич. — Объяснить новичку, почему надо делать так, а не иначе, не всегда легко. Разумные правила понимаются только тогда, когда наступает финал полевых работ и обнаруживаются промахи. Вот не желаете ли просмотреть журналы на этом отрезке хода, — обратился он к оставшемуся бригадиру. — Пятьдесят пять сантиметров недопустимая для нивелировки ошибка. Не пришлось бы заново на месте прокладывать этот отрезок хода! — спокойно заметил он и посмотрел на Катюшу.
Катя из-за Валькиной головы взглянула на те страницы, которые он перелистывал, и, немного смутившись, отошла в сторону. Она делала вид, что журналы ее мало интересовали, но, занимаясь хозяйственными делами, она все время прислушивалась к тому, что делалось за большим столом. До нее снова долетело назойливое щелканье счет, снова шуршали за столом страницы нивелирных журналов и негромко сообщались результаты подсчетов. Теперь уже Валька с интересом вылавливал «жука». Интерес был тройной. Во-первых, его интересовал сам метод подсчетов и обнаруживания грубого промаха. Во-вторых, ему не улыбалась перспектива повторения хода, да еще не своего, в то время, когда все давно вернулись к оживленной московской жизни. В-третьих, эта работа окончательно убеждала его в том, что Додка не просто дрянной работник, но и мелкий жулик.
Но и второй день вычислений подходил к концу, а точное место «жука» в журнале все еще им не обнаруживалось. Было известно, на каком он отрезке, но где именно — установить по записям трудно. Цифры были написаны ровно, может быть даже слишком чисто, одним разборчивым почерком. Плохие неудачные наблюдения (были зачеркнуты и около них стояло ясное латинское «bis». На «бис» обычно повторяют то, что имеет успех, а в геодезии, наоборот, требуют повторного измерения ошибки и плохой результат.
— Смотрите, как этот «жук» нас запутал. Двое суток сидим над журналами, а место его так и не нашли! За это время весь километр хода на месте переделать успели бы.
— Я не причем. Додкина это работа, — отозвался Валька и полез спать на нары. Шел первый час ночи.
Владимир Николаевич не заметил в темноте, как покраснела Катюша. Она положила на голову вторую подушку, плотно завернулась в ватное одеяло и беззвучно заплакала.
На другой день, когда все, кроме «батьки Кныша», спали, вдалеке, поднимаясь в гору, громко затарахтел мотор и через несколько минут к «научному центру» подкатила полуторка. Ее шум разбудил Катю. Она радостно вбежала в комнату, где «батя» снова листал злополучный журнал, на миг остановилась в нерешительности перед столом и счастливое выражение медленно сползло с лица. Она всё поняла и растерянно вышла во двор приготавливать на костре завтрак.
— Пока «жук» не найден — в Москву не поедем. Придется снова прокладывать ход. Машину на день или два задержку, — громко заявил Владимир Николаевич и снова погрузился в журнал.
А за стеной, где были нары и общая спальня, застыл в растерянности Валька. Он уже складывал оставленные подушки, одеяла и личные вещи.
Катя часто входила в комнату с ложкой и ножиком, громко, нервно стучала каблуками высоких сапог, о чем-то шепталась с Валькой, и, покраснев, убегала. Как-то она пробежала особенно быстро и скрылась за дверью. Заметив это, «батя» неожиданно встал из-за стола, пошел за ней к двери и негромко спросил: