- Не помню кому. Она мне нравилась, но я у девушек популярным не был, - добавил под сочувствующим взглядом Леши. Вот уж кто точно не знал отбоя от девчонок, - она так и не пришла. Я гулял по парку, думал о будущем и никак не мог его себе представить. И вдруг ко мне подошла очень милая девушка. Тёмноволосая, темноглазая, с насмешливой, но доброй улыбкой, красивая... Таких девушек в нашем мире и не найдёшь.
- Ирэн?
- Нет, Ларин, - снова нечего. Я помнил лицо бывшей подруги во всех деталях: родинка на подбородке, выбившаяся из причёски прядка чуть-чуть вьющихся волос, острый носик и внимательный взгляд.
А ещё я помнил, как в этом взгляде появилось то, чего я ожидал увидеть меньше всего - презрение. Как Ларин кричала на меня, что это я предатель и убийца и она ненавидит меня больше тёмного мастера. Помнил тот последний взгляд, брошенный на ободранного заключенного, помнил свою ненависть. Но этого больше не было: ни сжигающего желания превратить её жизнь в ад, ни простого желания убить. Я знал, что отомщу. Но это потом, когда-нибудь.
- Ирэн тоже там была, но я сначала её и не заметил. Она совершенно терялась за красотой подруги и брата. Ларин, Далик и Ирэн... Они рассказали мне, что пришли из другого мира, доказали это, показав портал. Объяснили, что я спаситель и им нужна моя помощь, чтобы убить тёмного мастера.
- Как в книжках! - восхищённо воскликнул брат, дожёвывая бутерброд. - И ты согласился?
- Ещё лучше, чем в книжках, - кивнул. - Не сразу, конечно, но я согласился. Какое-то время ушло на сборы. А потом я совершил ужасное... Мне дали готовое зелье. Пообещали, что если я захочу вернуться, дадут антидот. Я поверил. Подлил его тебе и родителям в чай.
- И что?
- И вы забыли меня, а потом при встрече с вами начинали забывать мальчика Серёжу и все остальные...
Несколько минут мы сидели молча. Каждый думал о своём. Я вспоминал тот вечер: как уходил из дома с огромным рюкзаком, наполненным всякими штуковинами из нашего мира, которые могли пригодиться в параллельной реальности.
Тот вечер врезался в память настолько четко, что я даже вспомнил, как меня кто-то окликнул на входе в парк - кажется, одноклассник, голос показался мне знакомым, но я так и не повернулся, поспешно свернув с аллеи, чтобы никто не увидел моих проводников.
Вспоминал, как вышел из портала и действительно поверил, что уже стою не на своей Земле. Не знаю, как объяснить то чувство. И теперь, и тогда. Просто стоишь и понимаешь, что всё вокруг тебя абсолютно чужое.
А потом поднял голову. И поверил ещё больше. На небе с красноватым отливом сияли два солнца. Одно обжигающее белое и большое-большое, а другое багровое, маленькое. Деревья с красными резными стволами, которые росли вокруг геометрически правильной круглой полянки. А какой там был воздух. Чистый-чистый, удивительно вкусный, бодрящий. Мои проводники даже не могли понять, почему я так всем восхищался, ведь для них это всё казалось обычным.
Леша покачал головой.
- Может быть, тебе стоит написать книгу? Я уверен, что она разойдётся огромным тиражом.
- Книгу... - отвернулся. Ведь когда-то это было моей мечтой - написать книгу. Чтобы как-нибудь зайти в книжный магазин и увидеть: человек покупает её. Разве это не счастье? Не знаю...
Я теперь ничего не знаю. Да, и есть оно, это счастье?
- Знаешь, - подумав, я всё-таки ответил, - может, и напишу. Но только после того, как закончу все дела. Да, непременно напишу книгу о том мире. А знаешь, Леш, ведь у него даже особенного название не было. У стран - да, у народов - обязательно. А весь мир они называли так же, как и мы - Земля. Зачем что-то другое придумывать? Это как раз в книжках авторы любят сочинять длинные, ничего не значащие названия. Напишу хорошую приключенческую фэнтези. И что б обязательно с хорошим концом.
- С хорошим концом? - эхом откликнулся брат, а потом удивленно вскрикнул: - А у вас, что ли, плохой конец получился?! - понимающе оскалился он, - ага, и ты умудрился сделать так, чтобы пережить это заново и всё исправить? Но что-то не так пошло - отсюда и эти пятнадцать лет.
Всегда поражался умению брата делать потрясающе точные выводы. Но стоило мне так подумать, как брат сказал совсем другое.
- И что у вас там случилось? Этот, как его, тёмный мастер, вас убил? Угадал? И ты решил вернуться и спасти друзей?
- Нет. Моя сказка закончилась иначе, - может не надо ему рассказывать - это только моя боль. Зачем ему переставать верить в добрые сказки? Хотя раз уж сказал "а", придётся договаривать до "я".
- Как выяснилось, Эрик оказался меньшим из всех зол, - увидев непонимающий взгляд брата, я пояснил: - Тёмного мастера звали Эрик. Мой ровесник, умный, обладающий неимоверной силой. Реформатор, который, в отличие от тогдашнего меня, видел весь мир насквозь. Видел грязь и мерзость, что от меня тщательно скрывали за слащавыми улыбками.
Я продолжил свою исповедь. Рассказывал всё самого начала. Как меня учили сражаться и пользоваться магией, хотя в ней я был полным нулём. Признаться, у меня дара как такого и не было. А мои новые друзья из-за того, что я не хотел, чтобы ко мне обращались полным именем, а они плохо выговаривали букву "ж", придумали другую вариацию - Серег. Мне тогда это очень понравилось, видимо, всё-таки сильно перечитал книжек. Я рассказывал, как со своей командой преодолел половину того мира. Как первый раз убил разбойника, который напал на Ирэн. Как долго из-за этого страдал. Как принёс присягу новому миру, и сам король Адриан посвятил меня в рыцари. Как познакомился со старшим народом. Как прислужники мастера напали на светлый дворец. Как мне не хватило доли мгновения, чтобы спасти князя Шарисса, к тому времени ставшего мне лучшим другом и наставником... Как потом я встретился с мастером. Рассказывал про наши долгие споры и странные разговоры, пока я сидел в его подземельях и во время пыток. Вспомнил его ясные синие глаза ребёнка без плёнки безумия или жестокости. Как потом меня предали лучшие друзья, прямо на балу, посвященному великому освобождению. Как меня изгнали, а в одиночку и без антидота я не мог вернуться домой. Как со мной осталась только моя милая Ирэн.
И уже тихо я добавил, будто необходимое дополнение:
- Мы любили друг друга. У нас родилась дочь. Три года, живя на окраине крошечной деревушки, мы были почти счастливы.
Потом рассказал, как Эллин убили. Отлучились из дома совсем ненадолго, но опоздали. Как потом началось сумасшествие, - меня посадили в тюрьму Бездны, обвинив в заговоре и служении безумной госпоже. Как семь лет я провел в крошечной камере, а безумие медленно поглощало меня. Рассказывал, что Ирэн пыталась меня вытащить; что её убил собственный брат, который не захотел отказываться от короны. Что меня приговорили к казни, и я лишился души...
Вдруг что-то внутри оборвалось, - я стал говорить обо всём. О том, как мне было плохо, как я считал каждую секунду и ненавидел само понятие - "жизнь". Как разум метался в тесной клетке сознания, как тело умирало. Рассказывал, как невыносимо стыдно делать всё под себя. О своём надсмотрщике. О том, как Бездна, поселившаяся во мне, на грани смерти вырвавшись на свободу, восстановила меня, как это было больно. Как день за днём я учился сидеть и ходить, но сначала просто шевелить пальцами и открывать рот. Как я понял, что навсегда лишился чувств. Как убил Микеля. О том, как отомстил и как познакомился со своей будущей госпожой и согласился на странную сделку. Как пришёл в себя сегодня утром.
О том, что я ничего и не могу почувствовать... О том, как это - жить без души...
Закончив рассказ, я просто замолчал. Добрый час исповеди не дал мне никакого облегчения. Закрыв глаза, попытался внушить себе, что на самом деле стало гораздо лучше. Просто я боюсь поверить, что разделённая ноша становится легче. Мои самовнушения прервал судорожный вздох брата. На какой-то момент мне показалось, что, посмотрев в его глаза, я увижу ненависть, презрение или страх. Но нет. Леша, пересилив себя, сочувствующе хмыкнул и задумчиво укусил последний оставшийся на тарелке бутерброд. Несколько минут я смотрел, как он медленно пережёвывает копчёную колбасу, а потом пробует мне улыбнуться с набитым ртом. Я даже не мог надеяться на такую реакцию. Спасибо...