Больше вокруг не было ни единой живой души. Все люди давно разбрелись по домам или устроились по дворовым лавочкам под яркими фонарями в компаниях друзей, девушек и бутылок пива, как можно дальше вот от таких тёмных арок. Остывший асфальт неприятно холодил ступни, мелькнула мысль снова взлететь, чтобы не касаться босыми ногами заплеванного покрытия. Снова выйдя на дорогу, несколько минут постоял, пытаясь очистить себя от крови - только теперь чужой, - потом продолжил движение.
Мимо проплыли два автомобильных центра, здесь люди всё-таки были. На меня по-прежнему не обращали внимания. Чтобы срезать дорогу, свернул между домами, в сторону моей бывшей школы. Всё такой же знакомый двор. Вокруг высокого забора искривленные деревья и тропинка. Тишина, память - теперь уже светлая, - еле слышный шелест листвы. Столько здесь всего было, образы так странно перемешиваются в голове.
В спину ударило ощущение опасности. Бездна сама вытащила его из моего подсознания, превратив блеклую ассоциацию в яркую, болезненную вспышку. Это оказалось настолько диким, что я резко повернулся к неизвестному противнику, тут же уходя с линии удара. Подобное ощущение не могло появиться, если бы мне угрожал простой человек, который не в силах причинить мне вред. Тогда кто?
- Тренироваться определенно нужно больше... - задумчиво протянул скрытый вуалью тени мужчина. Роста он был огромного: два метра точно, - и в плечах, если не метр, то близко к нему. Лицо под тенью разглядеть сложно, но черты правильные, больше характерные для других реальностей, где смешения пород не сильно приветствуются.
В следующую секунду тонкие нити пустоты обвили его запястья и шею, мягко намекая, что снисходительный тон лучше оставить в стороне и не пытаться что-либо предпринимать. Бездна, накрыв мои руки своими холодными ладонями, бережно удерживала под контролем узор силы, чтобы я раньше времени не убил незнакомца.
- Кто ты?
- Хорошо. К делу, так к делу, раз настаиваешь... - ответил так, словно это он удерживал меня в смертельных объятиях Бездны.
Вот только глаза его выдавали. Чужак знал, насколько тонка та грань, за которой пустота, обретя свободу, перережет и растворит хрупкую преграду из живой плоти. Ощущение опасности притупилось, словно Бездна вызвала его специально: посмотреть на мою реакцию.
- Моё имя - Девеан, я надзиратель. Меня приставила к тебе Пресветлая Алевтина.
Да, в разговоре с рыжей девицей что-то подобное было: "Впрочем, эту лекцию прочитает твой надзиратель. Потом..." Кажется, она сказала это. Значит так? Приставить смотрителя, чтобы вещь не натворила глупостей?
- Мне не нужна ни нянька, ни надсмотрщик. Передай это своей госпоже.
- В твоём состоянии? Естественно не нужна... - только я наставник и здесь твоё мнение не будет учитываться. Я наделён полномочиями прервать твою жизнь в этом мире, чтобы ты приступил к служению своей госпоже. Но это произойдёт лишь при условии, если ты будешь себя вести некорректно. Боюсь, нам придётся познакомиться поближе, Серег? - если я не ошибаюсь.
- Сергей... - поправил я мужчину, - ты уверен, Девеан, что угрозы подействуют? - я обратился к Бездне, но та только покачала головой.
- Нет, не стоит показывать ему, что в тебе нет дара творца. Пока не стоит. Мы просто подождём. Недолго, а потом ты покажешь, что твоя госпожа - отнюдь не рыжая Алевтина. Так что отступи, Сергей, поддайся. Игра в поддавки - это так забавно, путь даже ты не сможешь почувствовать её вкус. Да?
Как скажешь.
Мужчина, неожиданно рассмеялся.
- Твоя сила не сможет причинить мне вреда. Не стоит даже пробовать - только время потратишь. Это осколок дара Пресветлой матери - он не ранит её слугу. Это не угрозы, это всего лишь условия сделки. Сейчас этот мир твой. И не важно, сделаешь ты что-либо с подаренными тебе живыми игрушками, или нет, - всё равно в назначенное время ты станешь слугой Алевтины.
- Хорошо, говори.
- Всё просто. Мне приказано наблюдать за тобой и направлять, если потребуется. Объяснить твои будущие обязанности, рассказать про жизнь творцов и обычаи. И да, самое главное...
Девеан выступил из тени. Странные, двуцветные глаза - черные с желтым ободком, волосы до плеч, с бордовым отсветом, узкая линия губ. Усталость, как печать на лице.
- Главное... мне приказано научить тебя контролировать это бездушие, чтобы твоя сила - всемогущество - не превратило тебя в очередного безумного Убийцу. И контроль может быть только один - новые чувства и ощущения. Заманчиво? Я помогу тебе найти смысл.
Я не ответил. Бездна улыбалась, словно это её, а не меня надзиратель пытался соблазнить желанным плодом знаний.
- Пойдём, я провожу тебя до дома, и завтра приду с самого утра. Пойдём, Сергей...
В голове у меня медленно, словно под неслышимую музыку, всплывали последние строчки той самой песни...
Всемогущество мне, как проклятье дано.
Как же жить на земле, если мне всё равно?
Если память солжет, если правда горчит...
Кто, скажи мне, поймет? Кто, скажи мне, простит?
Равнодушно смотря в этот мир без границ,
Вдруг увидеть себя в равнодушие лиц.
И узреть в пустоте лишь две чаши весов...
Как мне жить в темноте без основы основ?
Два крыла за спиной, а внутри пустота...
Я живу? Я живой? Без души? Тишина...
Глава 1.7
Дороги снов
Смертным потом и слезами
достаются наши крохи
утешенья.
Но всегда приходят сами,
и до гроба с ними вздохи
и лишенья...
Хорхе Манрике
Я проснулся среди ночи в липком, холодном поту и, рывком сев на постели, судорожно вздохнул. Меня била крупная дрожь. Снова бред. С трудом продираясь через вязкую пелену, что вновь заволокла моё сознание, я пытался вспомнить сон - очередное видение. Пока ассоциация была только одна - сон был до тошноты омерзителен. Обхватил голову руками, пытаясь сосредоточиться. Но разум ускользал, казалось, невозможно найти опору в склизком мареве. Боль стучала в висках, наполняя рот густой кровью, я сплюнул на пол красные сгустки. Всё тело ломило, каждый вздох отзывался резкой болью. А разум все быстрее исчезал в тумане безумия.
Нужно позвать на помощь. Мысль погасла, еле успев проникнуть в сознание. Из последних сил я перекатился на кровати и упал на пол, стараясь создать больше шума. Ни звука не раздалось в кромешной темноте.
Пустота... вместо моей комнаты была пустота. Прохладная, завораживающая, такая манящая... желанная. Волшебное ощущение стремительного падения на дно. Бьющий в лицо ветер, наслаждение... только бы подойти к краю. Ближе. Бездна... что это? Сознание конвульсивно дернулось в последний раз, пытаясь вернуть меня в реальность.
Я открыл глаза. Лежу на спине, на кровати. Поднёс к лицу белое пятно ладони: рука тряслась. Через минуту настолько осмелел, что сел на кровати. Крови не было. Что это? Кошмар - прощальный подарок тюрьмы. Я уже давно понял, что мой рассудок пострадал слишком сильно. Сумасшествие - это не повод метаться из-за каждого кошмара. В конце концов, я привык ко многому, привыкну и к этим снам. Только сердце, не откликаясь на доводы, продолжало яростно биться о грудную клетку.
Устало откинулся на подушку, привычным движением дотронулся до левой стороны груди. Так иногда люди проверяют старые раны, уже давно ставшие белёсыми шрамами. Всегда считал, что рядом с сердцем у человека находиться душа. Я чувствовал его глухие удары, но души не было. И это замечательно.
***
Ларин спокойно смотрела, как темное облако медленно и торжественно, словно делая одолжение, меняет свою форму. Женщине очень хотелось спать, закрыть глаза и больше ни о чём не думать, но она всё смотрела. Ещё совсем недавно это был серый ватный кусок с размытыми очертаниями, а теперь он походил на её дом. А яркая ирреально-красная звезда, подсвечивая его со всех сторон, создавала ощущения чего-то неотвратимого, ужасного, что вот-вот должно было произойти.