– Времени нет. А булавки не найдется?
Доротея направилась к столу. Барбара не очень-то рассчитывала, что у секретаря может быть с собой булавка. Странно уже и то, что у нее, всегда безукоризненно одетой, имелась иголка с ниткой.
– К сожалению, булавки нет, констебль, – сказала Доротея. – Зато есть вот это.
Она взяла в руку степлер.
– Сойдет, – кивнула Барбара. – Только быстро, я опаздываю.
– Знаю. У вас пуговицы на манжете нет, – заметила Доротея. – И на спине… констебль, у вас на спине… Что это? Комок пыли?
– О черт, черт! – вновь не сдержалась Барбара. – Ладно. Придется ему принимать меня такой, какая есть.
Все равно на горячий прием рассчитывать не приходится, рассуждала сама с собой Барбара, переходя в корпус «Тауэр» и направляясь к лифту, который должен будет отвезти ее на этаж, где находится кабинет Хильера. Последние четыре года он только и ждал возможности уволить ее, и лишь заступничество других сотрудников мешало ему осуществить это намерение.
Секретарь Хильера Джуди Макинтош велела Барбаре идти прямо в кабинет. Сэр Дэвид, говорила она, ждет. Давно уже ждет, вместе с исполняющим обязанности суперинтенданта Линли, добавила она. С неискренней улыбкой Джуди указала кивком головы на дверь.
А в кабинете Хильер и Линли заканчивали разговор по громкой связи с человеком, который говорил о «стягивании сил для ограничения ущерба» в тот момент, когда Барбара появилась в дверях.
– Тогда, полагаю, нам не обойтись без пресс-конференции, – сказал Хильер. – И как можно скорее, в противном случае мы будем выглядеть так, будто всего лишь хотим ублажить Флит-стрит. Когда вы сможете организовать ее?
– Мы займемся этим немедленно. Вы намерены принять в ней участие?
– Самое непосредственное. И у меня есть на примете еще один сотрудник.
– Отлично. До связи, Дэвид.
«Дэвид» и «ограничение ущерба». Лексика, свойственная клоунам из отдела по связям с общественностью, рассудила Барбара.
Хильер завершил разговор.
– Что ж, – сказал он, оборачиваясь к Линли, и в этот момент заметил Барбару, стоящую у самой двери. – Где вас черти носили, констебль?
«Ну вот, последний шанс угодить Хильеру растаял, будто и не бывало», – печально констатировала Барбара. Заметив краем глаза, что Линли развернулся на стуле в ее сторону, она сказала:
– Прошу прощения, сэр. Пробки были смертельные.
– Жизнь вообще смертельна, – ядовито произнес Хильер. – Что не означает, что все мы должны перестать жить.
«Знает ли он вообще, что такое логика?» – подумала Барбара. Она взглянула на Линли, который в качестве предупреждения на полдюйма приподнял указательный палец.
– Да, сэр, – заставила себя сдержаться Барбара и присоединилась к двум старшим офицерам, которые сидели за большим столом для совещаний. Она выдвинула стул и скользнула на него, стараясь совершать минимум движений и производить минимум шума.
На столе – сразу обратила она внимание – были разложены четыре ряда фотоснимков, запечатлевшие четыре тела – по одному ряду на каждое. Не поднимаясь с места, Барбара разглядела, что все тела – это юноши, которые лежат на спине со сложенными на груди руками, на манер надгробных статуй. Подростков можно было бы принять за спящих, если бы не синеватые лица и ожерелье странгуляционной борозды.
Барбара поджала губы.
– Черт возьми! – воскликнула она. – Когда их…
– На протяжении последних трех месяцев, – ответил Хильер.
– Трех месяцев? Но почему же тогда никто… – Она переводила взгляд с Хильера на Линли. Линли сидел с выражением крайней озабоченности на лице; Хильер же, мастер интриги и политических игр, выглядел всего лишь сосредоточенным. – Я ни слова об этом не слышала. И не читала в газетах. И не видела ничего похожего по телевизору. Четыре смерти. Один и тот же модус операнди[1]. Все жертвы примерно одних лет. Все – мужского пола…
– Попрошу вас не впадать в истерику. А то мне показалось, что я слушаю выпуск новостей на кабельном телевидении, – перебил ее Хильер.
Линли шевельнулся на стуле и обменялся с Барбарой взглядами. Его карие глаза говорили, что лучше ей воздержаться и не произносить вслух, что она думает, по крайней мере до тех пор, пока они не останутся вдвоем.
«Ладно», – сжав зубы, подумала Барбара. Она будет придерживаться такой линии поведения.
– Кто эти подростки? – спросила она самым деловым тоном.
– Пока они Первый, Второй, Третий и Четвертый. Имен мы еще не знаем.
– Никто не сообщил об их исчезновении? За три месяца?
– Очевидно, в этом и заключается проблема, – вставил Линли.
– Что вы имеете в виду? Где их нашли?