- Впервые слышу, - сказал Канаш.
- Он говорит, что пришел по делу какого-то Аверкина.
- Впервые слышу, - повторил Канаш, резко выпрямившись в кресле. - Кто он такой? Откуда? Из прокуратуры? Кто его пропустил?
Секретарша начала что-то говорить, но вдруг как-то странно пискнула, словно попавшая в кошачьи когти мышь, потом в селекторе что-то загремело, раздался отдаленный женский крик, полный праведного возмущения: "Стойте! Туда нельзя!", и дверь кабинета распахнулась, как от сильного порыва ветра.
Канаш одним быстрым движением открыл ящик письменного стола и положил ладонь на черневший поверх бумаг пистолет.
- Здравствуйте, - очень спокойно и даже приветливо сказал возникший на пороге кабинета сухопарый мужчина среднего роста. - Прошу извинить за вторжение, но мне нужно с вами побеседовать.
Продолжая держать ладонь на рукоятке пистолета, Канаш молча разглядывал посетителя, не обращая внимания на маячившее за его плечом бледное и растерянное лицо секретарши. Опытный взгляд Валентина Валерьяновича сразу отметил множество мелких деталей, которые прямо указывали на армейское прошлое этого человека. Армейское ли? Армия у нас одна, но люди в ней служат ох, какие разные, и занимаются они самыми разнообразными делами. Одни воруют солярку прямо из баков вверенной их попечению техники и пьют по-черному в своих прокуренных кабинетиках, а другие годами не снимают сапог и спят в обнимку с автоматом. Этот, похоже, из последних. Да и как может быть иначе? Если речь идет об Аверкине, значит, этот тип работает на ГРУ, и конечно же, не в качестве перекладывателя бумажек. Для бумажного офицера у него слишком свободные движения. Интересно, зачем он пришел?
- Прошу прощения, - холодно сказал Валентин Валерьянович, лаская пальцем спусковой крючок спрятанного в ящике стола пистолета, - но способ, которым вы сюда вошли, исключает всякую возможность беседы. Попрошу вас покинуть мой кабинет. Секретарша объяснит вам, как записаться на прием. Впрочем, можете не трудиться: я вас не приму.
- Однако! - с непонятным весельем воскликнул посетитель. Он бросил насмешливый взгляд на правую руку Канаша, спрятанную под столом, и снова перевел взгляд на его каменное лицо с утиным носом и глазами-булыжниками. Значит, вы приверженец строгого порядка, инструкций и профессиональной этики? Если принять во внимание стиль вашей работы, это вызывает некоторое удивление. Я присяду?
- Нет, - возразил Канаш. - Если вы сейчас же не уберетесь, я вызову охрану.
- Вызовите лучше "скорую", - посоветовал посетитель, назвавшийся Забродовым. Он мягко оттеснил назад секретаршу и закрыл дверь кабинета перед ее носом. - Пугать меня милицией тоже не стоит. Я ее не боюсь, а вот вы боитесь. И уберите вы, наконец, руку с пистолета! Стыдно смотреть, честное слово. Не собираюсь я вас трогать, расслабьтесь! Пока не собираюсь, - подумав, добавил он.
- Значит, вы не уйдете? - уточнил Канаш. Он действительно убрал руку с пистолета и немного расслабился, но ящик стола задвигать не стал. - Что ж, присядьте и изложите свое дело. Хотя я не понимаю, какое у вас может быть ко мне дело. Лично мне представляются наиболее вероятными два варианта: либо вы просто ошиблись адресом, либо у вас не все в порядке с головой... Либо и то, и другое.
- Это уже не два варианта, а целых три, - заметил Забродов, опускаясь в кресло для посетителей и сразу же расплываясь по нему, как выброшенная на берег медуза. - Мягко, - похвалил он кресло. - Люблю! И вообще вы неплохо устроились. Со вкусом, я бы сказал.
- У меня очень мало времени, - сухо напомнил Канаш.
- Ах, да, простите! Вы же деловой человек... Ну что же. Если времени мало, не станем терять его попусту. Я не буду задавать вам вопросы, на которые вы наверняка не захотите отвечать, тем более что я - лицо частное и действую неофициально. Следствие, улики, допросы - это все, знаете ли, не по моей части...
- Приятно слышать, - равнодушно сказал Канаш. - И?..
- Я намерен предложить вам сделку, - заявил Забродов. - Как это теперь называется? Бартерную. Без денег. Вы мне товар, я вам услугу.
- Предложить сделку? От чьего имени?
- От моего собственного. Поверьте, я очень надежный партнер. Терпеть не могу хвастунов, но вынужден похвастаться: не было ни одного случая, когда я не сдержал слова. Ни единого, понимаете? Так как насчет сделки?
- Какой товар вы имеете в виду? - спросил Канаш. Вид у него был скучающий и рассеянный, но внутри все звенело от напряжения. Этот странный посетитель был парламентером, явившимся, чтобы предъявить ультиматум от имени могущественной организации, интересы которой так неосторожно затронул проклятый Чек.
- Два винчестера, - ответил Забродов именно так, как ожидал Канаш. Собственно, железо само по себе меня не интересует. Меня интересует информация, касающаяся Николая Аверкина, - точнее, не сама информация, а уверенность в том, что она уничтожена и не может быть использована ни сейчас, ни в дальнейшем.
- Не понимаю, о чем...
- Взамен, - продолжал Забродов так, словно Канаш его не перебивал, - я обещаю забыть о вашем существовании и не преследовать вас. Разумеется, до тех пор, пока ваши неосторожные и не совсем корректные действия не обратят на себя мое внимание. Короче говоря, я предлагаю вам разойтись мирно и забыть друг о друге.
- То есть вы гарантируете мне безопасность, - с легкой насмешкой уточнил Канаш.
- Ничего подобного, - возразил Забродов. - Вы столько наворотили, что безопасность вам не сможет гарантировать сам Господь Бог. Ну, сами подумайте, как я могу уберечь вас, скажем, от милиции?
- Тогда я не понимаю, что вы предлагаете.
- Странно, - сказал Забродов. - Вы не выглядите глупым, а ведете себя как глупец. Хорошо, поясню. Я - лично я, понимаете? - обещаю вас не трогать.
- Не слишком много, - сказал Канаш.
- Не слишком мало, - возразил Забродов. - У меня есть один хороший знакомый, полковник уголовного розыска. Так вот, этот полковник ходит вокруг вас, пытаясь собрать улики, доказывающие вашу причастность к некоторым несчастным случаям.
- Это его проблемы, - сказал Канаш.
- Согласен. Но мне улики не нужны, у меня совсем другая специальность. Говорю вам в последний раз: оставьте Аверкина в покое, уничтожьте информацию...
- Иначе?
- Иначе я вас раздавлю. Физически уничтожу.
- Послушайте, - раздраженно произнес Канаш, - убирайтесь отсюда! Вы вломились ко мне в кабинет и битых полчаса ломаете комедию, смысла которой я не понимаю. Это что, новый вид вымогательства? Так, вот, Забродов или как вас там, запомните: я возглавляю организацию, занимающуюся абсолютно законной деятельностью на основании выданной правительством Москвы лицензии, и я не боюсь ни милиции, ни бандитов, ни вас лично. Я не знаю никакого Аверкина, у меня нет никаких винчестеров, и мне некогда выслушивать ваши бредни. Я понятно выразился?
- Не совсем, - прежним фривольным тоном сказал Забродов, на которого гневная речь Канаша не произвела никакого впечатления. - Вы хотите сказать, что наша сделка не состоится?
- Вы просто проходимец, - заявил Канаш. Забродов широко, очень дружелюбно улыбнулся, словно только что услышал изысканный комплимент в свой адрес.
- Покойником я вас назвать не могу, - ответил он любезностью на любезность, - но вы очень близки к этому.
Канаш не ответил, демонстративно глядя поверх его головы. Забродов встал и, не прощаясь, направился к дверям. Уже положив ладонь на дверную ручку, он обернулся.
- Кстати, - сказал он, - возможно, вас не успели поставить в известность... Знаете, а Аверкин-то жив!
Он смотрел на Канаша, улыбаясь краешками губ Он отлично понимал, что нанес сокрушительный удар, и с удовольствием наблюдал за тем, как его противник цепляется за канаты ринга, пытаясь устоять на ногах, Канаш стойко перенес удар. В голове у него зашумело, мышцы лица вдруг онемели, утратив подвижность, но это продолжалось какую-то долю секунды и сразу же прошло.
- Рад за него, - сказал Канаш, - кем бы он ни был.