— Я сын короля Гонтлгрима, — заявил Вульфгар.
— Ты не наследуешь трон, — поправил его Беньяго.
— Мне и не нужно, — парировал великан. — Бренор мой друг, как и Дзирт. Когда я говорю, что Милашка Чарли под моей защитой — я говорю от их имени в том числе.
— Вряд ли это важно, — заявил Беньяго. — Король Бренор знает, что некоторые вещи необходимо держать в тайне. Любой ценой.
— Тогда дайте меч и сразитесь со мной честно! — зарычала на них женщина.
— Твои вещи у двери, — сказал Киммуриэль.
— Не надо, — сказал ей Вульфгар, но Милашка Чарли зарычала и подошла к вещам, дерзко сбросив полотенце и натянув штаны и рубаху, затем подняла нож и резко обернулась.
Беньяго по-прежнему полусидел на столе, Киммуриэль безразлично стоял рядом.
— Я прошу ещё раз, — обратился к ним Вульфгар. — Всё произошедшее — не её вина.
— Тебя предупреждали, — сказал Беньяго.
В руке Вульфгара возник Клык Защитника.
Беньяго вздрогнул, но быстро расслабился и указал подбородком в сторону.
Вульфгар осторожно обернулся и увидел Милашку Чарли, которая сама прижала нож себе к горлу. Пот, смешанный с каплями дождя, стекал с её растрёпанных волос. Рука дрожала, как будто она пыталась сражаться с натиском — или, знал Вульфгар, пыталась бороться с вторжением в разум тихого голоса, который приказывал ей убить себя.
Вульфгар бросил Клык Защитника на пол.
— Ты можешь призвать его обратно, сказав лишь слово, — заметил Беньяго.
— Я не стану, — пообещал великан. — Милашка Чарли под моей защитой и под защитой Гонтлгрима.
Беньяго вздохнул. Женщина пискнула, и показалась капля крови.
— Когда всё закончится, Гонтлгрим отстроит «Реликвию Джоэна», — выпалил Вульфгар. — Король Бренор не пожалеет средств, поскольку в команде буду я, его сын. Это будет самый лучший, самый быстрый и самый дерзкий корабль на всём побережье Меча, а в его команде будут дварфы-берсерки, а может, и сам Дзирт.
— Впечатляет, — сказал Беньяго, казавшийся совершенно не впечатлённым.
— Милашка Чарли станет капитаном, — закончил Вульфгар.
— Плавая под флагом Корабля Курта, полагаю, — сказал Беньяго.
Вульфгар покачал головой.
— Нет, но и не выступая против интересов Корабля Курта. Отпустите её. Это в ваших же интересах. Она станет заметной силой на море, корабль которой никогда не будет для вас врагом.
Беньяго посмотрел на Киммуриэля.
— Как думаешь, она понимает?
Киммуриэль опять издал этот странный почти-смех.
— Она понимает больше, чем когда-либо хотела понимать, — ответил он, спокойный и подавляющий. — Так быстро узнать, что собственное тело другие могут обернуть против тебя — пугающий, даже сводящий с ума опыт.
Псионик махнул рукой, и Милашка Чарли неожиданно подалась вперёд, освободившись из-под его контроля. Рука с кинжалом упала. Несколько раз она громко всхлипнула, втягивая воздух. Вульфгар видел, что женщина изо всех сил сдерживается, чтобы не заплакать. Он понимал. Существует ли ситуация более насильственная и травмирующая, чем похищение твоего собственного тела?
Он покачал головой. Он мог лишь представлять её мучения. Однажды он отплатит Киммуриэлю Облодре за всё, подумал варвар.
— Это вряд ли, — вслух ответил Киммуриэль, глядя прямо на него.
Беньяго спрыгнул со стола.
— Высушите свою одежду и отдохните, — сказал он двум людям. — В любой момент нам будет пора уходить. Когда мы уйдём, можете последовать за нами.
— Мы оба, — заявил Вульфгар, и Беньяго согласно кивнул.
— Но когда настанет пора уходить, мы уйдём — и если вы не будете готовы к путешествию, вас оставят.
Сесилия верхом на своей чёрной туче вернулась обратно в Главную башню и встретила Громфа, ожидающего её у дверей собственных покоев великанши.
— Надвигается орда, — сообщила она. — Ваших друзей в Корабле Курте задавят.
— Конечно, — согласился архимаг. — Трое из старших капитанов города присоединились к врагам ещё до их прибытия. Флотилия, которая выступила против Лускана, после морского сражения стала крупнее, чем была до него.
Сесилия недоумевала.
— Они же разбойники, — объяснил Громф. — Нападавшие наверняка предложили им позицию получше.
— А может, им просто не очень нравится служить тёмным эльфам?