Однако Андахар не мог вечно оставаться на этом плане бытия. Единорог был волшебной вещью, чарами с ограниченным сроком действия. Без него Дзирт не сможет обогнать паука, и после стрельбы по чудовищу и его двойнику в пещерах Гонтлгрима он был практически уверен, что не сможет его победить — если не сумеет найти какую-то слабость.
А для этого требовалось время. Чтобы выиграть время, ему нужно оказаться очень, очень далеко.
Но как?
Крупное дерево за ближайшим гребнем неожиданно вздрогнуло и с шумом обрушилось, и Дзирту не потребовалось ждать, чтобы понять причину. Он резко развернул своего скакуна и помчался на полной скорости прочь, пытаясь как можно сильнее разорвать дистанцию, пока не закончилась магия, забрав единорога на долгие часы.
Но куда ему направиться? Не в Длинную Седловину, не в Лускан. Даже не в Глубоководье — скольких людей прикончит преследующий его монстр, даже если город найдёт способ расправиться с ним?
Когда дроу пересёк следующий холм, он всего на миг остановился, чтобы оглядеть местность и понять, где находится.
За ночь он проделал большой путь, и теперь видел вдалеке океан.
Атрогейт скрестил взгляды с пони, которого они с Ивоннель позаимствовали у Реджиса. Ему была ненавистна мысль о том, чтобы использовать животное как приманку, но эффективность подобного приёма была несомненна.
Пони заржал, затопал копытами.
Атрогейт крепче стиснул Крушитель Черепов.
Осторожный взгляд дварфа привлекла тень сбоку — тёмная фигура среди деревьев, которая пыталась обойти пони сзади.
Демон — уродливое чёрно-зелёное создание, похожее на человека, одна рука которого была вдвое длиннее другой, и обе конечности заканчивались тремя длинными когтями вместо пальцев — вылетел из кустов, нацелившись на животное.
Атрогейт уже был в воздухе, прыгнув наперерез.
Демон не сбавил скорость, решив вместо этого обогнуть дварфа. Его непропорциональное лицо казалось двумя огромными глазами и одной сплошной пастью, тянувшейся через половину головы. Из пасти летели брызги зелёной слюны, из каждой поры на коже твари сочилась слизь — каждая его часть смердела заразой.
Боец послабее отпрянул бы в ужасе. Менее храбрая личность просто застыла бы от страха перед смердящим ужасом.
Менее разгневанный дварф, даже Атрогейт, мог бы дрогнуть.
Столкнулись не дварф с демоном, на что, похоже, рассчитывало заразное создание Бездны. Столкнулись демон и Крушитель Черепов. Атрогейт хлестнул перед собой огромной булавой, поймав монстра в прыжке и отшвырнув его в сторону. Едкая зелёная сукровица полетела с чудовища, оставив след на земле и забрызгав оружие и руки Атрогейта.
Но магия булавы не позволила едкой субстанции повредить оружие, а гнев Атрогейта не позволил ему испугаться нескольких мелких ожогов. Он бросился следом за демоном, обрушив на него град ударов ещё прежде, чем чудовище успело встать.
Оно отчаянно сопротивлялось, мечась из стороны в сторону, царапаясь своими жуткими лапами, даже плюнув кислотой дварфу в лицо.
Это лишь вызвало яростный вопль, и дварф принялся крушить врага ещё более неистово и беспощадно, сначала ударяя по поднятой лапе демона, а потом — и по голове. Атрогейт терпел когти второй лапы, глубоко вонзающиеся в его тело. Он просто громче кричал, как будто используя голос, чтобы заглушить боль.
Голос и воспоминания.
Сейчас он сражался за Амбер, и никакая рана не могла замедлить его ударов.
Демон рухнул на колени и упал вперёд.
Атрогейт изменил угол атаки, обрушив на морду врага размашистый удар, от которого голова твари дёрнулась на бок, и демон, перевернувшись, упал наземь.
Атрогейт снова замахнулся, но слишком высоко — чудовище упало, и по инерции дварф споткнулся о распростёртого монстра, рухнув в куст за ним. Он вырвался назад, бурля от убийственной ярости.
Но там, где раньше был демон, теперь стояла на четвереньках дварфийка, оглушённо качая головой.
— Ну уж нет, — прошептал Атрогейт и стал надвигаться, утробно зарычав и воздев Крушитель Черепов над головой для последнего удара.
Однако прямо перед тем, как добить дварфийку, он споткнулся, когда золотистый свет ударил его в грудь и отбросил на шаг. Второй такой же луч ударил одержимую дварфийку, и она распростёрлась на земле.
Это было не нападение, понял Атрогейт, осознав природу заклятия. На него подействовала какая-то странная исцеляющая магия, обладавшая физической силой и теплом, гасившим боль и смывающим жгучую кислоту.