Несмотря на тот факт, что единственной причиной выживания Дувона были усилия Джарлакса и его весёлой банды проходимцев — злость на Закнафейна оставалась. Биртин прямо сейчас видела её в глазах оружейника — жажду крови при одной лишь мысли, что его враг сейчас уязвим и может быть убит.
Мать Биртин потратила немало ресурсов на Дувона — не только на то, чтобы приобрести его у Джарлакса, но и на его обучение, снаряжение, даже на зачарования его скорости и силы, которые дорогостоящие волшебники сделали постоянными. Она превратила его в настоящего оружейника, возможно даже, достаточно сильного, чтобы победить Закнафейна До'Урдена — с небольшой помощью.
— Как дела у Гелдрина? — спросила она.
Этот вопрос застал Эффин врасплох, и Биртин была разочарована. Они говорили про Закнафейна, про опасные и значительные дела дома, что включало в себя потенциальную потерю их текущего оружейника. Почему бы Биртин не поинтересоваться успехами своего младшего сына, недавно вернувшегося из Мили-Магтир? В конце концов, он был логичным наследником Авинвесы, который не принадлежал по крови к дому Фей.
— Его обучение идёт хорошо, — ответила Эффин, взяв себя в руки.
Мать Биртин кивнула и потёрла подбородок.
— Он совсем ещё не готов к тому, чтобы занять настолько ответственную позицию, — добавила Эффин с обеспокоенным видом.
И снова Биртин кивнула, но вместе с тем — улыбнулась.
— Может ли он победить Закнафейна? — спросила она, скорее обращаясь к самой себе, чем к дочери.
— Нет, — всё равно ответила Эффин. — Гелдрин? Оружейник До'Урденов просто…
— Не Гелдрин, дура, — упрекнула её Биртин. — Ты думаешь, я бы отправила собственного многообещающего сына против дроу с такой репутацией?
— Ах, значит Авинвеса, — догадалась Эффин. — Судя по слухам о последних завоеваниях матери Мэлис, я даже не знаю, на кого поставила бы в поединке с Закнафейном — даже если бы тот дрался с Дантрагом Бэнром или Утегенталем Армго. Хотя, — признала она, — может быть, на Утегенталя.
— Сильно сказано, и если мать Бэнр услышит от тебя такие слова, она убьёт Закнафейна просто назло, и убьёт тебя за то, что нанесла подобное оскорбление её возлюбленному сыну Дантрагу.
— Но с матерью Биртин я могу говорить честно, — с трудом сглотнув, отозвалась девушка.
— Да, однако такие вещи следует говорить только мне, дочь. Я не хочу, чтобы верховная мать Бэнр или эти жестокие создания Баррисон Дель'Армго разозлились на нас. Но ты подняла интересную тему: ставки. Есть два вопроса, которые следует задать, прежде чем совершить любую ставку. Во-первых, можешь ли ты тайно помочь тому, на кого поставила? И во-вторых, есть ли способ уменьшить возможные потери?
— Звучит так, как будто ты считаешь важными эти новости о Закнафейне из стен дома До'Урден, мать.
Биртин не стала отвечать — только наклонила легонько голову, глубоко задумавшись. Она знала, что у неё не так много шансов победить мать Мэлис До'Урден до тех пор, пока ей не придётся защищаться от этого амбициозного создания. Может ли мать Биртин сегодня же обострить ситуацию и получить за счёт этого преимущество?
И, более важно, сможет ли она сделать это издалека, не выдавая дом Фей-Бранч?
Закнафейн, конечно, остановился, но он ещё не выиграл гонку. Прямо перед ним стояли два стола и пять больших кубков с густым тёмным элем на каждом.
Когда Джарлакс влетел в помещение, уставший оружейник уже поднял первый к губам. Он запрокинул кубок и глотнул, опустошив его за один приём. Он потянулся ко второму.
Как и Джарлакс, который выпил свою первую чашу быстрее.
К третьей чаше Джарлакс получил небольшое преимущество, но ни один из них не смог опустошить третий кубок так же быстро, как первые два.
Закнафейн схватился за край стола, чтобы удержаться, и усмирил свои внутренности. Нужно было выпить все пять и не блевануть.
Когда Закнафейн снова поднял свой кубок, Джарлакс уже наполовину выпил четвёртый.
Но этот Закнафейн осушил первым, поскольку Джарлаксу пришлось несколько раз прерваться ради очень осторожной отрыжки.
Не моргая, двое глядели друг на друга, поднимая последние кубки.
Джарлакс пил быстрее — слишком быстро, и едва успел закончить, одной рукой опуская кубок назад на стол, а другую поднимая в победном жесте, как упустил победу вместе с содержимым своего желудка.