— Мы уже вели дела раньше, великая госпожа.
К'йорл снова усмехнулась, и Джарлакс захотел снять свою глазную повязку. Его рука рефлекторно поднялась и он едва так и не сделал, одёрнув себя в самый последний момент.
Смех женщины издевался над ним. Джарлакс знал, что дьявольски умная матрона находит путь сквозь его защиту.
— Не бойся, Джарлакс Бэнр, — сказала она, и наёмник вздрогнул, когда его настоящую фамилию произнесли вслух. Немногие знали правду о происхождении Джарлакса, как и том, что жертвоприношение третьего сына матери Бэнр, которого требовала традиция, было фарсом, испорченным при помощи странных магических сил разума самой К'йорл Одран.
— Я считаю тебя полезной и достаточно ценной игрушкой, — продолжала К'йорл. — До тех пор, пока ты держишься в стороне от событий в Мензоберранзане, тебе незачем меня бояться. Говорят, что Джарлакс знает всё, что происходит в городе — включая знание, когда ему не следует лезть в чужие дела.
— Я стараюсь, верховная мать.
— Я поверю тебе, когда смогу убедиться, что ты действительно так думаешь, а не только говоришь.
Джарлакс поднял руки и пожал плечами.
— Значит, скоро?
— Раньше, чем ты думаешь, — ответила К'йорл.
Джарлакс сверкнул собственной усмешкой — широкой ухмылкой, в которой было слишком много радости и света для глубоких теней Мензоберранзана.
— Мне пора уходить, — сказала К'йорл. — Я пришла по другому поводу, но решила, что будет невежливо не навестить… хозяина?.. этого пещерного владения.
Ты пришла, чтобы доказать, что сможешь пройти сквозь новейшую защиту моих комнат, подумал Джарлакс, но не сказал об этом вслух, надеясь, что его глазная повязка не позволила верховной матери «услышать» эту мысль.
Тело К'йорл странным образом замерцало, но Джарлакс уже видел это прежде и не удивился. Затем верховная мать просто исчезла, растворилась, и Джарлакс задумался — а присутствовала ли женщина здесь вообще? С любым другим дроу он мог передвинуть повязку на другой глаз и получить преимущество истинного зрения, но в присутствии К'йорл не смел снимать свою защиту от псионического вторжения.
Теперь Джарлакс должен был понять, зачем мать Облодра пришла к нему сегодня — как будто у него и без этого мало было проблем!
Он подозревал, что К'йорл — не единственный член дома Облодра, который спустился сегодня в Клорифту из дворца наверху.
— Я могу предугадать каждое твоё желание, — Кувайлин Облодра, старшая и самая важная дочь К'йорл, сказала Аратису Хьюну, лежа на нём сверху. Они обливались потом. — Я точно знаю, чего ты хочешь. Я знаю, что ты чувствуешь, и могу чувствовать это с тобой. Поэтому мне нравится делить с тобой постель.
Потом она ответила — прежде, чем Аратис смог задать вопрос, пришедший в его голову:
— Потому что ты такой осторожный и сдержанный. Прятаться от всех должно быть так утомительно. Но от меня ты спрятаться не можешь, и твоё удовольствие выходит наружу, как огромное озеро, освободившееся из тесных стен пещеры. Я безумно наслаждаюсь этой скачкой.
Осознав, что женщина, которая разбиралась в божественной магии Ллос и в мысленной магии Облодра, залезла к нему в разум, Аратис Хьюн начал искать способ отвлечься. Он выбрал то, что и так всегда его интересовало.
— Потому что мы так делаем, — ответила Кувайлин на его незаданный вопрос. — Одран и Облодра — одна и та же фамилия, из общего источника. Некоторые, как верховная мать, используют Одран — таким было имя нашей семьи, прежде чем мы приняли Паучью Королеву как наше божество, — поскольку это позволяет ей похвастаться своим практически полным безразличием к религиозному устройству города и самой Паучьей Королеве.
— Ты первая жрица дома Облодра, — заметил Аратис Хьюн. — Жрица Ллос. Значит, Одран не подходит для этой роли?
— Да. Возможно, когда я стану верховной матерью, я изменю фамилию на Одран.
— Ты жрица, первая жрица старшего дома, но кажешься не такой уж набожной, — осмелился сказать он. — Разве это не злит Ллос?
Кувайлин усмехнулась и поцеловала его голую грудь.
— Облодра — дом древний, а мать К'йорл Одран, которую нельзя назвать преданной жрицей Паучьей Королевы, правит им вот уже два века. Никто не сомневается, что вскоре мы займём место в Правящем Совете. Остаётся единственный вопрос — какой дом мы заменим. Похоже, госпожа Ллос довольна нами и той неуверенностью и хаосом, которые мы можем принести её городу.
Аратису Хьюну было нечего возразить. Он любил делить постель с Кувайлин, но не мог отрицать, что она всегда выводила его из равновесия и заставляла нервничать. Да и как иначе, раз она так часто проникала прямо в его мысли?