— От заклинания тебе будет мало толку из-за ограниченного срока действия. Значит, активировать его должен ты сам, и это будет не такая незначительная магия, как ты заявляешь. Если, конечно, ты не хочешь сделать его постоянным, но я предупреждаю…
— О нет, не постоянным, — вмешался Джарлакс. — Лишь на короткое время.
— Лучше выбрать алхимика, а не мага, — пояснил Громф. — Слышал о масле дневного света?
— Конечно.
На самом деле, Джарлакс использовал это масло, которым были покрыты камешки внутри керамических шариков, чтобы прервать драку в «Сочащемся микониде».
— Пожалуй, требуется нечто подобное, — сказал Громф. — Временный двеомер, который помещается внутрь предмета, чтобы не перетекать на всё, к чему прикасается. Это не так просто, как ты мог подумать, но, скорее всего, возможно.
— У меня есть неплохие алхимики, — заметил Джарлакс.
— Но мои алхимики лучше, — сказал Громф.
— И дороже.
— Ты в любом случае заплатишь мне, бродяга, — сказал архимаг. — Идея была моя.
Джарлакс кивнул и качнул свой бокал в сторону Громфа.
— Когда?
— А когда тебе нужно?
— Через два дня.
— Удвой мою плату.
Джарлакс начал спорить, но прикусил язык и кивнул. Он хотел предложить Громфу обычную оплату и рассказать архимагу, как можно легко удвоить её самостоятельно, но сдержался, не желая вовлекать кого-то из Бэнров в устроенный им поединок. Может быть, он просто поставит эту сумму сам.
Так или иначе, это было неважно. Он получит полезный предмет, приобретёт полезного союзника и в процессе выручит немало золота.
Глава 5
Честно, но не на равных
Надев глазную повязку, которая не делала ничего, кроме того, что закрывала один глаз, Джарлакс смотрел вдаль. Назначенное время давно миновало. Поддавшись нетерпению, он зашёл в «Сочащийся миконид», где обнаружил такого же раздражённого Аратиса Хьюна, облокотившегося на барную стойку и катающего в руках пустой стакан.
— Где он? — спросил убийца Джарлакса, когда тот устроился рядом.
— Противник ждёт в переулке за таверной.
— Вместе с парой дюжин зрителей, ещё сотней тех, кто наблюдает из ближайших окон, и ещё несколькими сотнями тех, кто ожидает сведений от этих наблюдателей.
— Поединков между такими впечатляющими противниками уже давно не случалось. Подозреваю, просочился слух, что враг Закнафейна — на самом деле оружейник дома Фей-Бранч.
— Ходили такие разговоры, — негромко подтвердил Аратис Хьюн.
Джарлакс не сдержал улыбку, делая знак бармену Харбондейру подать ему стакан любимой выпивки. Он заключил множество пари почти на шесть сотен золотых на улицах, почти ни разу — от собственного имени, и ожидал получить около девяти сотен монет прибыли, поскольку шансы противников стали оцениваться неожиданно равными. По правде говоря, Джарлакс даже не ожидал найти столько готовых принять его ставку на Закнафейна, ведь кто отважится поставить против Закнафейна До'Урдена, если противником знаменитого оружейника будет не Утегенталь Армго или Дантраг Бэнр?
— Он в переулке, и наверняка нервно расхаживает из стороны в сторону, — сказал Джарлакс.
— Наверняка.
— Расходует свои силы. С каждым шагом его конечности становятся тяжелее…
— Думаешь, это такая тактика? — спросил Аратис Хьюн. — Скорее всего, верховная мать Мэлис просто не позволила своему игрушечному солдатику пойти поиграть на улице.
— Сегодня она его отпустит, — заверил его Джарлакс. Пригубив свой напиток, Джарлакс заметил, что убийца смотрит на него с явным подозрением.
— Где твоя глазная повязка? — просигналили пальцы Аратиса.
— У меня на голове, — вслух ответил Джарлакс, вызвав скептический взгляд своего товарища.
Джарлакс немного повернулся, чтобы лучше продемонстрировать задний ремешок повязки, который по-прежнему оставался заметен, хотя весь остальной предмет был невидим.
На лице Аратиса возникло настоящее любопытство.
— Наши друзья Облодра узнали, какой глаз даёт мне защиту от их вторжений, а какой — силу истинного зрения, — объяснил Джарлакс. — Будет лучше, если они не смогут увидеть повязку — или если не поймут, что я ношу её тайно, и будет лучше, если они не смогут так просто различить, какой глаз она прикрывает. Они действительно прекрасно управляются со своей магией разума — но даже их придворный волшебник не так уж и хорош с магией обыкновенной.
— Вроде чар невидимости.
В задней части бара прозвенел колокольчик, Харбондейр бросился к особому месту у винного шкафа, убрал оттуда бутылку и на мгновение прижал ухо к открывшемуся отверстию.