— Определённая опасность присутствовала, это правда, — сказал он. — Но я пристально следил за боем, и без постороннего вмешательства Закнафейн всё равно не смог бы потерпеть поражение от рук более слабого оружейника дома Фей-Бранч. И я уверяю вас, как и тогда, когда мы заключили этот… побочный договор, что множество моих агентов делали всё, чтобы предотвратить такую возможность. Ставка была надёжнее, чем предлагаемый коэффициент.
— Два к трём? — спросила она.
Джарлакс немного напрягся и пожал плечами.
— Скорее три к четырём, — признал он.
— Недопустимо, — ответила мать Мэлис. Слишком спокойно.
— Я не могу контролировать…
— Недопустимо, учитывая, на какой риск пошёл дом До'Урден.
Джарлакс кивнул.
— Я знаю, верховная мать.
Он хитро улыбнулся.
— Вы обнаружите, что в этом мешке я покрыл ваши затраты один к одному.
Это застало её врасплох, понял Джарлакс, когда Мэлис выпрямилась и на мгновение показалось, что она может рухнуть со своего трона. Ради чего, в конце концов, Джарлакс ей и солгал. На самом деле, коэффициент ставок не изменился — точнее даже, переместился ближе к равным шансам, но Джарлакс хотел заручиться расположением верховной матери, а Мэлис не станет тратить свои ресурсы, копаясь в грязи, чтобы выяснить, какой коэффициент на самом деле предлагали тогда, когда один из тайных агентов Джарлакса совершил её весьма существенные ставки.
— Оружейник матери Биртин мёртв? — спросила Мэлис.
— Жив, насколько я знаю. По крайней мере, им занималась жрица, когда я ушёл, и его раны как будто затягивались.
Мэлис заворчала.
— Это всё равно неважно, — быстро добавил Джарлакс, не желая обсуждать этот чувствительный момент. — Авинвесе недолго осталось служить матери Биртин в таком качестве. Он просто греет рукояти мечей для настоящего сына Фей-Бранч.
— Но она всё равно сохранит хорошего бойца.
Джарлакс пожал плечами, потом покачал головой.
— Если она не убьёт его сама, думаю, я его выкуплю. Мать Биртин наверняка потеряла хорошую сумму в этом бою, и пользы от Авинвесы ей не будет.
Джарлакс с радостью заметил, что это немного утихомирило свирепую маленькую мать. Он опять понадеялся, что Мэлис не станет проверять правдивость его заявлений — или, по крайней мере, что он создал достаточную почву для правдоподобных отрицаний, чтобы ложное заявление можно было принять всего лишь за ошибочное, хотя и логичное, предположение.
— Это могло плохо кончиться для Закнафейна — а значит, и для тебя, — сказала Мэлис.
Джарлакс пожал плечами.
— В конечном итоге, не так уж и плохо.
— Тебе пришлось бы отдать свой отряд другому. Ты дал слово. Мать Бэнр не стала бы за тебя заступаться.
Джарлакс издал смешок.
— Дорогая мать Мэлис, если бы Закнафейн пал, уверяю вас — я исполнил бы своё обещание служить дому До'Урден в качестве оружейника. Я не хотел этого, нет, но с лёгкостью предложил вам такой обмен, поскольку знал, что Закнафейн проиграть не может. Он великолепен — не знаю, поставил бы я против него в схватке с любым противником.
Он надеялся улучшить настроение собеседницы своим искренним восхищением и одобрением талантов Закнафейна, но Мэлис нахмурилась лишь сильнее.
— Ты этого не хотел? — повторила она низким и угрожающим голосом.
Джарлакс на миг растерялся, пока не понял, что мать Мэлис имеет в виду не официальную роль Закнафейна, а другие услуги, которые текущий оружейник дома До'Урден предоставлял ей.
— Только часть оружейника, — прямолинейно выпалил он.
— Тебе придётся это доказать, — ответила Мэлис, очень похожая на кошку, которая загнала в угол мышь.
Джарлакс хотел пожать плечами, но был достаточно умён, чтобы в этот деликатный момент придержать любые жесты, которые можно было принять за проявление равнодушия. Он не мог отрицать, что женщина перед ним весьма привлекательна, и тем более — учитывая её репутацию, но не мог и забыть о том, что Закнафейн — его друг. Впрочем, это не имеет значения, решил Джарлакс, поскольку сейчас он действительно был в роли загнанной мыши.
— Правда, верховная мать? — радостно и с нетерпением спросил он. — Вы окажете мне такую честь?
Не отрывая глаз от наёмника, мать Мэлис начала сбрасывать с себя одеяния.
Какое-то время спустя растрёпанный и уставший Джарлакс — репутация Мэлис была не преувеличена, как он наконец убедился, — прибыл ко двору матери Биртин Фэй и положил у подножия её трона мешок с серебром и золотом почти такой же крупный, какой достался матери Мэлис.