Паучья Королева играла в свои игры иначе.
— Я часто плохо относилась к Дувону, когда он был ребёнком, — призналась Даб'ней. Её взгляд миновал Закнафейна, и он понял, что женщина не смотрит в какое-то конкретное место в комнате. Её мысленный взгляд был обращён очень далеко, в прошлое дома Тр'арах.
— Даже больше, чем следовало. Мне это нравилось: удары плети, власть, которую я имела над ним. Она ударяет в голову, эта власть. Мне сказали не беспокоиться о его боли, его криках, его сердце, я хотела в это верить — и поверила. И всё стало таким простым.
— Но вы сблизились, — предположил Закнафейн.
— Едва ли. Я ожидала, что он погибнет на поле боя, когда мы напали на дом Симфрей. Я ожидала, что он умрёт от твоего клинка, Закнафейн.
Она посмотрела оружейнику прямо в глаза.
— Я даже надеялась на это.
— А теперь благодарна за то, что я его не убил?
Даб'ней снова пожала плечами. Закнафейн видел, как ей тяжело. И женщину можно было понять. Сердце вело её в направлении, диаметрально противоположном всему, во что её учили верить и практиковать — знакомая Закнафейну ситуация.
— Что-то изменилось после той катастрофы в доме Симфрей, — призналась она.
— Я не считаю случившееся такой уж катастрофой.
Это заставило Симфрей встретиться с Закнафейном глазами.
— Полагаю, я тоже — оглядываясь назад спустя все эти сто лет, — согласилась она. — Я многому научилась в Бреган Д'эрт. Хотя, наверное, точнее будет сказать, что я многому разучилась. К моему удивлению, Джарлакс держал Дувона в узде, и дело было не только в том, что брат боялся Джарлакса.
— Он был счастлив, — догадался Закнафейн.
Даб'ней кивнула.
— А теперь он снова Дувон, — признала она. — И у тебя было полное право его убить. И до сих пор есть — может быть, это будет самым разумным вариантом.
— Но ты не хочешь, чтобы я это сделал.
— Умоляю тебя.
— И снова я должен спросить «Почему?»
— Потому что нечто большее изменилось внутри меня, — сказала она. — Оказавшись без моего дома, без ежедневных ритуалов Паучьей Королевы и постоянных напоминаний о неполноценности мужчин, без постоянного подкрепления эгоистичной природы дроу, я стала иначе смотреть на мир — не только на Дувона, но и на весь мир вокруг.
Настала её очередь потянуться и ласково погладить Закнафейна по лицу.
— Я нахожу мужчин куда более приятными, когда они ложатся со мной по собственной инициативе и желанию.
Закнафейн схватил её за запястье и отвёл руку, не отпуская.
— И снова я не могу забыть от том, что ты сохраняешь великую силу госпожи Ллос.
— Не такую уж и великую, — скромно признала Даб'ней. — Совсем нет. У меня никогда не было достаточно могущественных заклинаний, требующих божественного разрешения или внимания. Но да, она по-прежнему даёт мне магию, — призналась жрица. — Почему должно быть иначе?
— Ты только что объяснила, почему.
— Не надо себя обманывать, вечно гневающийся Закнафейн, — сказала она. — Джарлакс тоже пользуется милостью Паучьей Королевы — и всегда пользовался.
— Я никогда не видел, чтобы он молился ей или кому-то другому.
В ответ Даб'ней только пожала плечами.
— Обещаешь, что мне не грозит расплата от рук Даб'ней? — напрямик спросил Закнафейн.
Ещё одно пожатие плеч.
— Это зависит от того, разгневаешь ты меня или нет, — игриво сказала она. — Или от того, сумеешь ли ты удовлетворить меня, когда мы наедине.
— Значит, я опять твой слуга?
— По собственной воле!
Закнафейн обнаружил, что отвечает на её ухмылку собственной.
— Но ты всё-таки пыталась схитрить в моём поединке с Дувоном. Сдержала бы ты его клинок, если бы жульничество принесло свои плоды?
Казалось, она искренне изумлена.
— Жульничество?
— Ты не признаешь, что предпочла бы победу Дувона?
— Я предпочла, чтобы вы вовсе не сражались — и не только потому, что я потеряла целый мешок золота.
— Ты поставила на Дувона.
— Да.
— Но ты хорошо его знаешь, и знала, что он не мог меня победить.
— Это тоже правда.
— Потому что ты сжульничала?
— Я ничего не делала.
Закнафейн с сомнением посмотрел на неё, потом понял, в чём хитрость.
— Потому что ты знала, что кто-то другой пойдёт на уловки.
Даб'ней пожала плечами и не стала отрицать.