На допросе 28 сентября 1944 г. Лошкарев показывал: будучи уличен на очной ставке Моисейчик Зинаидой, я дал согласие выдать документы Петровского. После этого меня снова посадили в камеру, но через несколько минут вызвали, посадили в машину, со мной сели следователь, шеф полиции и мы поехали ко мне на квартиру, где я откопал банку с документами и револьвером Петровского и отдал их полиции» (т. I, л. д. 219). Эти показания Лошкарев полностью подтвердил при допросе 1–2 октября 1964 г. (т. II, л. д. 28–39).
Приведем показания Моисейчик 3. К. на допросе 23 октября 1964 г.: «Мне было известно со слов Петровского, что в квартире Лошкарева укрыта коробка, в которой какие-то документы, но какие я не знала и не знаю. Известно, что эта коробка с документами была изъята после ареста Лошкарева» (т. II, л. д. 66).
В румынском документе центра № З «ССИ» от 29 августа 1943 г. по этому вопросу указано: «Моисейчик Зинаида с самого момента ее ареста рассказала все, что она знает, предложив работать для следственных органов, и сделала это на деле, намного облегчив этим самым следствие. Благодаря ей же стало возможным нахождение личных документов, револьвера и архива Петровского, как и других бумаг, имеющих особенное значение для дела (т. II, л. д. 218).
Из числа лиц, указанных в записной книжке Петровского, изъятой после второго его ареста, как видно из румынских списков арестованных и осужденных участников подпольного обкома, были арестованы и осуждены только Сухарев Сергей и Третьяк Александр, но Третьяк был арестован раньше, чем была изъята записная книжка у Петровского.
О личности Сухарева органам «ССИ» было известно еще в 1942 году, после ареста Платова и следствия по его делу.
О поведении Петровского на допросах в румынской контрразведке имеются показания переводчика Чакира А. Н. и следователя «ССИ» Харитона, принимавших участие в допросах Петровского.
Так Чакир на допросе 6 декабря 1944 г. показывал: «Петровского поместили в одиночную камеру под строгую охрану, несмотря на то, что была у него пуля в ноге, операции ему не делали свыше месяца. На допросах он признался, что он руководитель парторганизации, но открыто заявил, что «все равно Советская власть победит, немцам и румынам победы не видать». Поскольку сигуранца Одессы ничего не могла добиться от Петровского, «ССИ» Бухареста потребовала передать им его для следствия».
Харитон К. И. на допросе 19 марта 1945 г. показывал: «Первое время Петровский долго не допрашивался, поскольку он находился на излечении, так как в момент второго ареста пытался покончить жизнь самоубийством… Я по распоряжению полковника Пержу дважды ездил в центральную тюрьму с целью допроса Петровского. В обоих случаях Петровский показал, что действительно имел связь с вышестоящими партийными органами, но эта связь прервана за месяц до его ареста и об осуществлении дальнейшей связи он мне ничего конкретного не показал, поэтому его показания вызвали сомнения, о чем полковнику Пержу я донес рапортом и просил, чтобы для допроса Петровского уполномочил другого сотрудника, так как мне было тяжело его допрашивать. По вопросу о своей партийной работе Петровский коротко ответил: «Все, что мог указать, я указал в своих собственных показаниях и дополнить их ничем не могу» (т. I, л. д. 273).
В процессе дополнительной проверки уголовного дела были допрошены в качестве свидетелей участники Одесского подпольного обкома, непосредственно связанные с Петровским: Ковальский Л. К., Евстратенко М. Н., Третьяк А. О., Козырев П. Н., Решетников М. Г., Левенец Ф. Н. Все эти лица арестовывались оккупантами, но никто из них не отзывался о Петровском как о провокаторе-предателе, напротив, характеризовали его как секретаря действующего подпольного обкома.
Дополнительной проверкой установлено, что в бухарестской тюрьме Петровский содержался в одинаковых условиях, как и другие советские граждане, вместе с ним вывезенные. Это подтверждается показаниями Мануйлова, Мамедовой-Сиренко и Марцишек Г. П., которые содержались с Петровским в этой же тюрьме.
Таким образом, изложенное дает основание сделать вывод, что в действиях Петровского не устанавливается преднамеренной измены Советскому государству и Коммунистической партии; действия не находятся в связи с произведенными контрразведкой противника в 1942–1943 годы многочисленными арестами участников Одесского подпольного обкома.
Изучением архивных документов облпартархива, трофейных документов, находящихся в архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КП Украины, судебно-следственных дел, находящихся в органах государственной безопасности, установлено, что в период фашистской оккупации Одессы и области, несмотря на сложную обстановку и террор оккупантов, опираясь на сеть партийных подпольных звеньев и беспартийных советских патриотов, действовал и проводил определенную организационную и агитационно-пропагандистскую работу, направленную на усиление сопротивления и борьбу трудящихся против захватчиков, Одесский подпольный обком партии, руководимый первым секретарем Петровским А. П. и вторым секретарем Сухаревым С. С.