– Да, замечательный джентльмен… большой оригинал; он справляется с ковбоями, как с кроликами… Это мистер Бессребреник, вы знаете…
– А! Это тот самый эксцентричный господин?..
– Да! Он один стоит целого войска.
– Итак, вы решили во что бы то ни стало отправиться в Нью-Ойл-Сити?
– Во что бы то ни стало.
– Вы подвергаетесь большой опасности… особенно как женщина… Для разбойников нет ничего святого.
– Увидим.
– Помните, что я предупреждал вас.
– Да… да… прощайте!
С этими словами она вышла и отправилась разыскивать своего компаньона.
Они доехали по железной дороге до Фокс-Хилла, где их ждал кабриолет, запряженный рысаком.
Кучер поздоровался с миссис Клавдией, которая ответила ему крепким рукопожатием и представила его своему спутнику:
– Мистер Гаррисон, главный инженер Нью-Ойл-Сити… Мистер Бессребреник, мой компаньон.
– Так этот господин ваш компаньон? – переспросил грубо и недовольным тоном мистер Гаррисон.
– Да, этот самый, – серьезно подтвердил Бессребреник.
– И вы не боитесь, миссис Клавдия, очутиться среди сброда, разоряющего ваш город?
– Нет! И отправляюсь туда немедленно.
– Вы знаете, что вы очень рискуете?
– Знаю.
– В таком случае потрудитесь сесть со мной в кабриолет, и я повезу вас.
– Нет! Кабриолет и лошади мои… Дайте вожжи, я сама буду править… Мистер Бессребреник, садитесь возле меня.
– С удовольствием, – отвечал джентльмен, исполняя желание миссис Клавдии.
– А я? – недовольным тоном спросил инженер.
– Садитесь на заднюю скамейку. Мистер Бессребреник, как компаньон, ваш хозяин… Вы у него на службе…
Она прищелкнула языком, ослабила вожжи, и рысак стрелой помчался мимо растерявшихся, изумленных Пифа, Пафа и Снеговика.
От грациозной хозяйки потребовалось немало ловкости, чтобы проехать от станции до нефтяных колодцев по этой невозможной дороге. Та, что называлась дорогой, проходила по лесистым холмам, где на месте недавних вырубок были оставлены только пни.
Можно себе представить, какие гимнастические пируэты должны были проделывать при езде люди, лошадь и экипаж!
Целых три часа длилось адское путешествие, хотя от станции до Денвера не более двенадцати миль, и только американские рысаки, природная быстроходность и выносливость которых приумножены еще и соответствующим воспитанием, способны выдержать подобное.
Среди елей показалась одинокая избушка, и возле нее обширный сарай.
Две оседланные лошади стояли привязанными к столбу. Заслышав звук колес, человек в костюме ковбоя вышел из избушки и остановился в ожидании.
Миссис Клавдия Остин придержала лошадь, узнав одного из начальников мастерских.
– Что означает этот странный наряд, Боб? – спросила она.
– Здравствуйте, миссис Остин.
– Здравствуйте!
– Я надел этот костюм, удививший вас, чтобы незаметно внедриться в толпу добрых малых, забавляющихся там.
– А все еще продолжают забавляться?
– Больше, чем прежде… Вот вам доказательство… Видите ли вы этот дым?.. Вероятно, зажгли вагон-цистерну с нефтью, чтобы развлечься…
Миссис Клавдия слегка побледнела, закусила губы и ничего не отвечала. Боб прибавил:
– Я приготовил лошадь для инженера; ему, вероятно, надоело сидеть сложа руки позади вас и этого господина… Гаррисон, вот лошадь.
Инженер, сойдя с кабриолета и вскочив на лошадь, спросил:
– Что нового с утра?
– Кажется, заставляют плясать жителей Нью-Ойл-Сити.
– Кто?
– Ковбои составляют оркестр. Весьма своеобразный оркестр, увидите.
Снова пустились в дорогу и скакали еще часа два. Когда въехали на вершину холма, откуда открывался вид на равнину – на громадную площадь, покрытую нефтяными колодцами, мастерскими, и на сам город, расположенный на возвышенности, – миссис Клавдия не могла сдержать гневного восклицания.
Три вагона, стоявшие на рельсах узкоколейного подъездного пути, пылали в облаках тяжелого черного дыма, медленно поднимавшегося в воздух.
Люди, окружавшие вагоны и казавшиеся издали миниатюрными и худыми, прыгали вокруг, стреляя из револьверов. Белый дымок из дула появлялся гораздо раньше, чем слышался звук выстрела.
Город, уже красиво обустроившийся и многолюдный, был полон невообразимого смятения.
Крики, выстрелы, нечеловеческий вой, заполонившие все вокруг, способны были привести в ужас людей не менее отважных, чем наши путешественники.