Видя, что толпа не обращает ни малейшего внимания на ее приказания, она выхватила свой маленький револьвер Смита и Вессона и, направив в толпу, раз за разом нажала курок, даже не целясь.
Паф!.. паф!.. паф!.. – раздались три выстрела. Миссис Клавдия, любительница всякого спорта, прекрасно владела револьвером, и три человека повалились, даже не вскрикнув. Молодой женщине оставалось всего несколько шагов до сикоморы, когда она заметила, что Билли Нейф поднял свой револьвер, чтобы одним выстрелом покончить с джентльменом.
В четвертый раз послышался слабый звук маленького револьвера. Пуля попала Билли Нейфу в переносицу, и он упал на руки товарищей, которых начинала охватывать паника.
Паф! – вновь среди водворившегося молчания раздался сухой, короткий выстрел: миссис Клавдия прицелилась в ремень, поддерживавший обоих повешенных, с такой ловкостью и самообладанием, что пуля буквально перерезала лассо надвое.
Джон-индеец и Бессребреник тяжело упали на землю, не будучи в состоянии удержаться, так как руки их были связаны. Но неустрашимая молодая женщина уже подбежала к ним, и ни один из разбойников не посмел удержать ее.
Она поспешно нагнулась, схватила охотничий нож самого Вилли Нейфа и в одну секунду перерезала ремни, которыми был связан джентльмен. Он уже был близок к удушению и, жадно вдохнув воздух, проговорил:
– Благодарю!
Миссис Клавдия подбежала к трупу Нейфа, выхватила два длинных, оправленных в серебро револьвера, которые были у того за поясом, и передала их Бессребренику со словами:
– Защищайтесь!
Он ответил хриплым голосом:
– Еще раз благодарю… Постараюсь.
Он с трудом приподнялся на одно колено и поднял один из револьверов.
Взбешенные такой развязкой, ковбои, отступившие было после выстрелов миссис Клавдии, снова приближались.
Необыкновенное уважение янки к женщине не позволило ковбоям опуститься до насилия над неустрашимой защитницей Бессребреника, но последнего они намеревались заставить дорогой ценой заплатить за убитых из-за него товарищей.
– Сударыня, – крикнул один из них, – потрудитесь отойти, я буду стрелять!
– В женщину?.. Вы не посмеете…
К Бессребренику, несколько оправившемуся за то время, как он стал свободно дышать, вернулась вся его сила. Он дал волю своему презрению к негодяям:
– Вы подлецы, раз пятьдесят человек нападаете на одного! Вы – не мужчины!
Из толпы ковбоев послышались восклицания:
– Ты смеешь говорить это?.. Мы тебе покажем… Ты смеешь нас обзывать подлецами… У меня было пять дуэлей… У меня десять… Я убил семь человек!
Теперь они уже не хватались прямо за револьверы, не убивали без рассуждения, но вступали в переговоры.
Бессребреник между тем настолько окреп, что смог уже приподняться, и, не опуская дула пистолета, отвечал:
– Хвастуны!.. Лгуны!..
Джон-индеец, к которому тоже вернулась жизнь, гримасничал, как обезьяна, и беспрестанно чихал.
Он с трудом приподнялся на одно колено и поднял один из револьверов
Возглас Бессребреника вызвал новый взрыв ругательств у ковбоев.
– Попробуй-ка помериться силой со мной!..
– И со мной!..
– Нет, со мной первым.
Каждый готов был сейчас же вступить в драку.
– С удовольствием, – отвечал Бессребреник. – У меня на родине говорят: «На то и щука в море…»
– Плевать нам на твою родину…
– Напрасно!.. Серому Медведю не поздоровилось.
– Ты француз?
– Может быть… во всяком случае, я тот, кто всех вас вызывает на дуэль.
– Всех?..
– Да!
– Нас пятьдесят человек.
– Пятьдесят два.
– И ты будешь драться?
– Да, и надеюсь перебить вас всех, по крайней мере изувечить-то уж точно.
– У тебя словно не одна голова на плечах.
– Одна, да только ничего не боится.
– Кто же ты?
– Я – Бессребреник…
– Тот самый, что хочет обойти вокруг света без гроша в кармане?
– По крайней мере, пройти столько километров, метров и сантиметров.
– Прежде тебе придется потягаться с нами.
– Потягаюсь.
– Когда?
– После того как пообедаю и мы установим условия дуэли.
Эти возгласы сыпались со стороны ковбоев. То один, то другой задавал вопросы Бессребренику, и он совершенно спокойно отвечал каждому.
Опасность быть убитым была до поры до времени устранена, но это лишь отсрочка, передышка на пути к смерти. Безрассудный Бессребреник сам предложил дуэль с пятьюдесятью молодцами, не знавшими ничего святого, не дорожившими даже собственной жизнью и прекрасно владевшими оружием.