Я изучал советское общество, которое я рассматриваю как классический образец коммунистического общества, в упомянутом направлении в течение многих лет. И я убедился в том, что положение с этим обществом в мире гораздо серьезнее, чем это принято думать. Представления об этом обществе как в среде его апологетов, так и в среде его критиков, как в Советском Союзе, так и на Западе в подавляющем большинстве случаев поверхностны, примитивны и часто просто смехотворны. Когда я в своих выступлениях и книгах говорил и писал, например, что это общество монолитно, что партия и народ тут едины, что этот строй сложился как результат самодеятельности многомиллионных масс населения, что массовые репрессии в сталинские времена были делом этих самых масс населения, что насилие коллектива над индивидами здесь лишь обратная сторона защиты этих индивидов коллективом, что марксизм прекрасно служит этому обществу именно в таком состоянии, то многие это воспринимали как странности, как нарочитые парадоксы и даже как защиту советского строя жизни. А между тем можно показать, что это – лишь самые невинные явления жизни коммунистического общества, что реальность куда парадоксальнее и страшнее. От таких явлений можно отмахнуться сейчас, отнеся их в область литературных шуток. Но они так или иначе будут о себе заявлять, ибо они суть проявления более глубокой сути дела. И главное сейчас не в том, чтобы изобрести некий идеальный образец будущего общества, свободного от недостатков общества советского типа и от недостатков обществ западного типа, а в понимании коммунистической реальности и ее объктивных тенденций, в сопротивлении ей всеми доступными силами и средствами.
С этой точки зрения я расцениваю возникновение диссидентского движения в Советском Союзе как самое значительное явление в его социальной истории, как явление неизмеримо более важное, чем космические полеты и освоение атомной энергии. Я не строю никаких иллюзий насчет человеческого состава, интеллектуального уровня и целей этого движения. Но все это несущественно. Главное – сам факт его существования, убедивший людей в возможности сопротивления коммунистическому режиму изнутри.
Несмотря на то, что здесь, на Западе, проявляют живой интерес к реальному коммунизму (к практике коммунизма) в СССР, все же в общем и целом, как мне кажется, Запад относится довольно беззаботно к реальному наступлению коммунизма. Слово «беззаботно» здесь может быть не совсем уместно, ибо оно относится к области психологии, тогда как я имею в виду социологический аспект дела. Поясню конкретно, что именно я имею в виду.
Население стран Запада (да и то не все) беспокоит лишь военная угроза со стороны Советского Союза. Но эта угроза далеко не самая страшная. Гораздо серьезнее сам факт существования коммунистических стран и их мирное проникновение в страны Запада, а также факт «существования коммунистических социальных явлений в самих странах Запада и их рост. Можно возразить, что это проникновение взаимное и что в коммунистических странах имеют место антикоммунистические явления, например – в виде религиозных движений, диссидентства. Это верно, но с одним различием. Влияние стран Запада на коммунистические страны и обратное влияние коммунистических стран на страны Запада – явления разнопорядковые. Первое совершенно не затрагивает основ коммунистического образа жизни, тогда как второе подрывает основы западной демократии и вообще всего строя жизни Запада. Например, плодами западной культуры и общения с Западом в Советском Союзе пользуются прежде всего представители привилегированных и зажиточных слоев населения, что способствует свойственной коммунизму тенденции к расслоению общества на привилегированные и низшие слои, к социальному неравенству. Экспортируемые же на Запад из Советского Союза образцы поведения политиков, чиновников, деятелей культуры, рядовых людей низводят аналогичные формы поведения на Западе до уровня коммунистических образцов. Коммунистические страны навязывают миру свою общественную психологию, свой интеллектуальный уровень, свой уровень организации, свой стиль дела, постепенно и незаметно занижая или, в лучшем случае, сдерживая общий рост цивилизации Запада. Я уж не говорю об огромной армии шпионов, засылаемых на Запад и имеющих здесь великолепные возможности для своей активности, и пятую колонну, которая со временем может сыграть роковую роль для Запада.