На самом деле, ему досталось куда крепче Лейба, и ожидать, что Герзе пойдёт кого-то проведывать… впрочем, это же Лейб. Есто понятия не имеет, как Герзе терпит его столько лет. Выдержка Есто кончилась гораздо раньше.
Лейб как будто читает мысли:
— Я, между прочим, вызвал вам помощь тогда. Считай, спас. А мог бы просто уйти. Так что хватит на меня так пялиться.
Видимо, Есто как-то очень выразительно сейчас смотрит.
Герзе лениво потягивается и заглядывает в оставленную на тумбочке кружку. Разочарованно цокает языком.
— Лейб, я тебя умоляю. Ты собирался сбежать, но вылез наружу и испугался — ну скажи, а? Просто признай. Вероятность внезапного появления совести у тебя такая, что я б её даже в рассчётах учитывать не стал. Что-то из разряда чудес. …Но вот если ты принесёшь мне чая, я, возможно, поверю в твоё добросердечие.
— Иди-ка ты в задницу, — угрюмо бурчит Лейб. — Вон, лучше этого своего попроси. Может, метнётся кабанчиком.
— Я не его, — аккуратно замечает Есто. — Я сам по себе. И вообще уже ухожу. Но я скажу, чтоб принесли чай.
Герзе вздыхает.
— Одновременно благородно и подло…
А Лейб перебивает:
— Погоди. Ты же общаешься с Сейгой. Что теперь будет?
Есто, уже почти дойдя до двери, поднимает на него глаза:
— С кем?
— Со мной. С этим вот. — Лейб кивает на Герзе. — И вообще. Сам сказал, что это и есть война. Так что, теперь так и будет? Нападения, взрывы, всё такое.
— Зависит от того, как поведёт себя наша дорогая госпожа Сейга, — с усмешкой отвечает Герзе вместо Есто. — Силы у них с Вайно сейчас примерно равны. Но он лезет кусаться, потому что думает, что сможет заручиться поддержкой других тайчанских банд. «В целях антимонопольной политики». Если Сейга убедит их, что это не она, а Вайно представляет угрозу, ему волей-неволей придётся дать заднюю.
— Ты поможешь ей? — прямо спрашивает Есто, глядя ему в глаза, охристые, словно у зверя.
Герзе продолжает криво улыбаться.
— Смотря что мне предложат. Впрочем, я ведь фактически в плену сейчас.
Он выглядит расслабленным — вовсе не таким, будто находится в безвыходном положении. И отчего-то кажется, что у Герзе всё ещё есть чем торговаться.
— А потом?
— О, ну ты-то не будь как Лейб. Много вариантов. Не стоит загадывать.
Есто кивает.
— Ладно, замечательно, — не выдерживает Лейб. — Вернёмся к животрепещущему вопросу. Со мной-то что?
— А что с тобой? — Герзе фыркает.
— Не знаю, Лейб. Всё как и до этого, думаю.
Но по настоятельной просьбе Есто теперь его должны обыскивать внимательней. Ну нахрен эти гениальные изобретения на коленке.
Есто всё-таки выскальзывает за дверь. Успевает услышать, как Герзе, коротко хохотнув, зачитывает очередную цитату. На всякий случай Есто кивает одному из охранников, чтоб зашёл в комнату. Те двое слишком непредсказуемы, чтоб так спокойно оставлять их наедине даже при схемах слежения и прослушки.
Сейга перехватывает где-то на середине пути к комнате Мабьи и Рисны.
— Эй, Кайва! Хорошо, что встретила. Раз ты у нас больше не многоликая сущность, неплохо бы как следует оформить тебя в базе.
Есто совсем не разделяет энтузиазма. Вопросительно поднимает брови.
— Это обязательно?
Сейга походя набирает что-то на браслете, и перед Есто расплывается квадрат какого-то бланка.
— Во-первых, ты всё ещё говоришь с представителем власти. Во-вторых, как я понимаю, теперь тебе всё-таки придётся познакомиться с больницами. Давай-давай, заполняй. О, только не пиши, что ты иммигрант с юга и родился с тысячу лет назад. Если что-то непонятно, обратись к секретарю.
Есто растерянно поводит пальцами над пустыми графами.
— Но у меня только имя… Здесь нужно указать фамилию.
Сейга закатывает глаза.
— Ох и Кайва. Тебе религия не позволяет взять любую понравившуюся?
Неловко потерев шею, Есто аккуратно, по букве вводит слово. Кажется, что в любую минуту должна последовать кара — за ложь, за присвоение имени. Вот сейчас, когда Есто допишет и щёлкнет по следующей строке…
Ничего, конечно же, не происходит. Никому больше нет дела, лжёт Есто или говорит правду, как называет себя.
Он улыбается в неуместной радости.
Сейга хмыкает.
— Точно хочешь, чтоб тебя звали так?
— Говорят, раньше часто брали фамилии с прозвищ. И мне привычно это.
— Как хочешь. Но Есто Кайва — глупо же звучит…
Есто упрямо склоняет голову, и Сейге остаётся только махнуть рукой.