Захожу в ванную комнату, осторожно закрывая за собой дверь. Мне бы хотелось вернуться в постель до того, как он проснется. Не уверена, что готова попрощаться с Дмитрием после того, как прошлый ночью мы перешли на новый уровень отношений.
Я включаю горячую воду и добавляю немного пены, пока ванная наполняется, нахожу в себе силы и смотрю в зеркало. Девушка, которую я вижу перед собой, координально отличается от той, что была два года назад. И дело вовсе не во времени. Воспоминания о событиях в Содержательном доме все еще живы в моей памяти, а так же я до сих пор помню, как мне было плохо после смерти сестры, предательства Алекса и Дмитрия, кто мной воспользовался. Сейчас, глядя на свое отражение: спутанные волосы, щеки, залитые румянцем, сияющие глаза, я могу сказать, что выгляжу гораздо лучше. Более счастливой. И все благодаря ему.
Убедившись, что вода достаточно теплая, я поворачиваю кран и выключаю ее. Неожиданно ручка двери двигается и дверь распахивается.
- Научись стучаться, я только что собиралась раздеться! - вскрикиваю я, когда Дмитрий врывается в комнату.
Его глаза метают молнии, а грудь тяжело вздымается, руки стиснуты в кулаки, он кажется напуганным. Лицо бледное, волосы взъерошены. Дмитрий выглядит так, словно немедленно кинется в бой.
- Что с тобой? - спрашиваю его, подходя ближе.
Он закрывает глаза, и я касаюсь пальцами его щеки, молчаливо умоляя его посмотреть на меня. Безлицый делает несколько глубоких вдохов и выдохов, прежде чем открыть глаза и впиться в меня взглядом. Дмитрий опускает руки мне на талию и притягивает к себе.
- Хочу заметить, что ты так делаешь уже не в первый раз, - шепчет он, прижимаясь ко мне всем телом. Мне сразу же становится хорошо от его прикосновений.
- Как? - недоуменно качаю головой.
- Оставляешь меня, - немного отстраняюсь и хмурюсь, не совсем понимая, о чем он говорит. - Тогда в Содержательном доме после ночи, проведенной вместе, ты ушла, прежде чем я успел проснуться, а затем я увидел тебя только через несколько дней, когда ты пришла в себя после драки с Марго.
- Плохие были времена, - я стараюсь сделать так, чтобы мой голос звучал беззаботно, но ничего не выходит, горечь, что так глубоко засела внутри вырывается наружу со словами.
Дмитрий знает, что мне неприятно говорить о том, что произошло, он поднимает руку и проводит большим пальцем по моей нижней губе, успокаивая.
- Еще как, ведь затем ты исчезла на целых два года, - в его глазах есть что-то, чего прежде я не замечала или, возможно, не придавала особого значения.
- Я нравилась тебе?
Вопрос простой, но почему-то воздух от него становится тяжелее. Мой пульс подскакивает, дыхание учащается.
- Даже больше, чем я мог себе признаться, - слова так легко сходят с его губ, такое чувство, будто он давно хотел произнести это вслух, но никак не мог решиться.
Я приподнимаюсь на носках и легонько целую его в подбородок, затем шею. Дмитрий закрывает глаза, стон касается моих ушей, а затем он резко поднимает меня и прижимает к себе.
- Я собиралась принять ванну, поставь меня на место, - взвизгиваю, едва сдерживая смех, но Безлицый не слушается. Он все делает так, как хочет, и это заставляет мое сердце еще чаще пропускать удары.
- Значит, мы сделаем это вместе, - заявляет он, и ответная реакция не заставляет себя ждать, щеки моментально краснеют, но я сразу же отгоняю глупые мысли прочь. Он уже видел все, что можно, поэтому смущению здесь не место. Если он хочет повторения, получается, ему понравилось то, что он уже наблюдал.
Дмитрий подносит меня к ванной и опускает. Ноги погружаются в воду, и становится теплее. Он смотрит на меня снизу вверх, поскольку сейчас я стою, возвышаясь над ним, благодаря высоким ножкам у ванной. Безлицый не прикасается ко мне, а его взгляд говорит о том, что он не притронется до тех пор, пока я сама ему не позволю.
Мои руки скользят к пуговицам на рубашке, я, не спеша, расстегиваю каждую, стараясь унять дрожь. Дмитрий берет меня за кисти и отводит их в стороны, решая взять инициативу на себя.
- Пообещай, что не поступишь так, как было два года назад или как во время нападения Мятежников, когда ты последовала за преступником. Не сделаешь то, что было сегодня утром. Обещай, что не оставишь меня, - в его глазах мне хочется утонуть, я вижу в них мольбу и желание, прощение и боль. Я вижу в них то, что он скрывает от меня, скорее всего, потому что сам этого еще не осознал. Я вижу в его глазах любовь, которой не заслуживаю.
Последняя пуговица расстегнута, и рубашка скатывается вниз, обнажая мои плечи и грудь. Я позволяю ей упасть в воду, потому что сейчас ничего не имеет значения, кроме Дмитрия, просящего остаться с ним.
Я наклоняюсь к нему, и наши лбы соприкасаются. Я закрываю глаза и шепчу те слова, что он хочет услышать, слова, которые я хочу произнести.
- Обещаю.
Я лгу.
- С тобой все хорошо? - Дмитрий заглядывает мне в глаза, пытаясь определить, совру я или нет.
Я качаю головой, мне страшно. Мятежники не связывались со мной после нашей последней встречи, никаких новостей или предупреждений. Я до последнего надеялась, что они объявятся, поменяют свое решение, но когда сегодня утром открыла глаза, то осознала, что они позволят Безлицым казнить невинных людей.
- Хоть они и преступники, мне все же кажется, что неправильно поступать с ними таким образом, - признаюсь я.
Безлицый не находит слов, в данной ситуации лучше ничего не говорить. Мы несем ответственность за тех, чьи жизни рушим, а сейчас как раз именно такой момент. Кто-то связан с Мятежниками, а кто-то бунтовал, но ни те, ни другие не заслуживают смерти. По крайней мере, не такой. Быть обвиненном в предательстве неприятно, подобные заявления оставляют клеймо на целом роду.
- Я не хочу этого видеть, - мы поднимаемся по лестнице наверх.
На пролете выглядываю в окно. На улице очень много людей, здание окружено, но они собрались не для того, чтобы захватить Совет или спасти виновных. Первая казнь за столькие годы - достойное зрелище. Весь процесс будет транслироваться по всем каналам в прямом эфире, более того на территории временной тюрьмы установили огромный экран.
- Похоже, они с тобой не согласятся, - Дмитрий приобнимает меня за плечи и отводит в сторону.
Его присутствие успокаивает. Мне становится лучше от осознания того, что Безлицый против казни. Мы на одной стороне, но оба ничего не можем сделать.
На втором этаже мы очередной раз подвергаемся проверке: в порядке ли наши документы, при нас ли оружие. Уверена, что сегодня Элеонора проснулась с мыслью о том, как поймает Мятежников, которые придут выручать своих товарищей. Наверняка грезила о победе в этой холодной войне, представляла, как потратит вечер на празднование. Только мне известно, что после казни Совет подвергнется нападкам со стороны, а остальные Безлицые засомневаются в решениях моей матери. Я в очередной раз напоминаю себе, что близка к цели. Элеонора сама роет себе яму, а я лишь орудие, которое ей в этом помогает.
Охрана пропускает нас в комнату, откуда мы будем наблюдать за казнью. Зрителями будут Безлицые, присутствующие в Столице, судья и высокопоставленные лица. Судя по креслам народу будет немало. Мы с Дмитрием приходим самые первые и выбираем места в конце. Перед нами расстилаются ряды пустых сидений, я смотрю сквозь окно на кушетку.
- Мы будем наблюдать весь процесс отсюда, но никто, находящийся по ту сторону стекла, не сможет увидеть нас, - вводит в курс дела Дмитрий. - Им поочередно будут вводить смертельную инъекцию.
- Замечательно название, - бурчу я.
Стены обеих комнат белые ровно настолько, чтобы мне почудилось, словно мы находимся в лаборатории, в ожидании опытов, которое будут проводить над нами.
- Меня в дрожь бросает от всего этого.
- Не тебя одну, - признается Безлицый.
Я отрываю взгляд от кушетки и смотрю в его темные глаза, единственное, что выделяется на фоне всего белого безумия. Прежде чем кто-либо еще успевает войти Дмитрий, в успокаивающем жесте, целует меня в лоб.