Внезапно раздается треск, Марго замирает, ее голова наклоняется, а потом безжизненное тело падает на меня тяжелым грузом. Я сталкиваю ее с себя, пытаясь отдышаться. Хватаю ртом воздух, кашель раздирает горящее горло.
Я смотрю на девушку, лежащую рядом со мной, из раны на затылке виднеется кровь.
- Ты так и будешь здесь сидеть? - мои глаза тут же находят Дмитрия, спасшего меня от Марго, еще чуть-чуть и она бы задушила меня.
Он подается вперед и по-хозяйнически берет меня за руку, заставляя подняться.
- Что ты здесь делаешь? - охрипший голос кажется таким незнакомым, что я сама удивляюсь своей способности произнести хоть слово.
- Спасаю свою жену от смертной казни, разумеется, - отвечает Дмитрий так словно это самая очевидная вещь на свете. - Кто, по-твоему, провел Мятежников через охрану и запер Безлицых?
Облегчение сваливается, как снег на голову. Он не оставил меня умирать, не смотрел за тем, как мне собираются ввести смертельную инъекцию. Если Дмитрий пошел на предательство Совета, члены которого всегда были для него семьей, значит, он не ненавидит меня, как я полагала ранее. Не в силах сдержать эмоций я кидаюсь к нему и целую, вкладывая в объятие всю ту любовь, что испытываю. Дмитрий жадно впивается в мои губы, как будто это наш последний поцелуй.
- Я не успела сказать тебе прежде, - начинаю, не давая ему возможности перебить, я хочу, чтобы он знал о том, что значит для меня, а все сказанное вчера было ложью, дабы уберечь его от глупости, которую он уже совершил. Дмитрий спас меня. Я смотрю ему в глаза и говорю то, что он имеет право знать, - я люблю тебя.
- Я знаю, - отвечает он, стирая большим пальцем кровь с моих губ, - этот Мятежник, - полагаю, речь идет о Никите, - нашел меня после твоего ареста и рассказал всю правду. Он предложил мне сделку, ты в обмен на Совет.
Глядя ему в глаза, я с точностью могу сказать, что этот выбор дался ему нелегко.
- Ты говорил, что готов пожертвовать все ради тех, кого любишь, и людей, что любят тебя, - припоминаю наш разговор в Чистилище.
- Заключив договор с Мятежниками, я потерял все.
Дмитрий берет меня за руку, не ожидая ответа. Мы, молча, разворачиваемся к двери, за которой скрывается путь к свободе.
- Стоять! - раздается голос за нашими спинами, я смотрю через плечо и вижу Алекса, направляющего на нас оружие. - Руки за голову! - Безлицый приближается к нам. Его взгляд мечется от меня к Дмитрию, а затем он замечает тело Марго. - Отойдите к стене!
Мы двигаемся в одном направлении, по словам Никиты скоро здание взлетит на воздух. Взбешенный Алекс представляет опасность, он опускается рядом со своей девушкой и нащупывает пульс.
- Алекс, в здании заложена бомба, - медленно проговаривает Дмитрий, пытаясь достучаться до Безлицего, что с трудом дышит. Он похож на быка, перед которым машут красной тряпкой. Я хочу прикоснуться к Дмитрию в качестве предупреждения, но если опущу руки, то Алекс, скорее всего, расстреляет нас обоих. - Нужно уходить отсюда, как можно скорее.
- Она мертва, - его взгляд становится стеклянным, как у мертвеца. Он качает головой, будто не веря в происходящее. Меня пугают его неизвестные намерения.
- Ты ведь знаешь, что все кончено, Совет потерпел поражение, - я стараюсь говорить спокойно, как это делают взрослые с маленькими детьми, не хочу умереть, находясь в паре метров от долгожданной свободы. Может, я потеряла надежду, когда легла на чертову кушетку и приготовилась получить свою дозу смертельной инъекции, то сейчас не тот случай. У нас троих есть шанс получить свою нормальную жизнь обратно. - Алекс, мы должны уйти, оставь ее. У тебя есть брат, которому может понадобиться твоя помощь, помнишь? - при упоминании брата он оживляется.
- Я перед тобой в долгу, - едва слышно проговаривает Алекс, скорее для себя, чем нас.
Дмитрий кидает на меня вопросительный взгляд, не понимая, о чем идет речь.
- Уходите, - Алекс опускает пистолет, давая нам возможность покинуть здание.
Я подхожу к нему и беру за руку, заставляя посмотреть мне в глаза.
- Ты не должен оставаться здесь, пойдем с нами, - оба Безлицых смотрят на меня, как на сумасшедшую не веря своим глазам.
Мои слова будто пробуждают Алекса, который при виде своей мертвой подруги впал в транс. Он качает головой, понимая, что не готов последовать за ней.
- Я возьму ее тело, - Безлицый убирает пистолет и наклоняется к Марго.
Дмитрий тащит меня за руку к двери, как только он открывает ее, из другого конца коридора раздаются выстрелы. Все происходит так быстро, что я едва успеваю перевести дыхание. Я поворачиваю голову и вижу Алекса, следовавшего за нами, держа на руках безжизненную Марго. Сзади него толпа комиссаров открывают огонь, они стреляют по Алексу. Его ноги подкашиваются, а лицо застывает в выражении ужаса. Они выпускают целую обойму только в одного Безлицего. Из его рта рекой льется кровь, смешиваясь с кровью, сочащейся из ран. Он закрывает глаза, принимая смерть в свои объятия.
Слезы застилают мои глаза, я слышу собственный крик. Дмитрий хватает меня за талию, притягивая к себе. Он затаскивает меня на лестничный пролет, захлопывая перед комиссарами дверь. Мы сбегаем по лестнице вниз, перепрыгивая ступени. Сверху по нам стреляют комиссары, я взвизгиваю, прикрывая голову.
Дмитрий выбивает дверь, ведущую наружу, мы выбегаем как раз в тот самый момент, когда раздается оглушительный взрыв и здание начинает сыпаться, словно карточный домик.
2 недели спустя
Мы решили, что засесть на дно остается для нас самым безопасным вариантом. Дмитрий взял карту, каждый раз мы выбираем место, куда отправимся, ткнув наугад пальцем. Сейчас путь лежит в Восточную резервацию. В связи с последними событиями задерживаться на одном месте больше чем на несколько дней опасно. Люди до сих пор не понимают, что же произошло в Столице и кто виноват в том, что Безлицым удалось сбежать, а героев-Мятежников взорвали в здании временной тюрьмы. Так говорится в газетах, и заявляют в новостях. Конечно же, ложь.
С помощью Дмитрия Никита освободил подсудимых Мятежников, а потом они скрылись, что касается настоящих Безлицых, то мы единственные, кто действительно был когда-либо с ними связан, остались в живых. Сейчас в Столице стоит вопрос о том, что будет дальше, и кто собирается управлять резервациями, если ни от Совета, ни от повстанческого движения не осталось и следа. Нас не волнует власть, поэтому на эту тему возложено табу, о котором мы даже не договаривались.
Мы учимся заново доверять друг другу, после всех вещей, что успели натворить и слов, что не смогли сдержать. Большую часть времени мы говорим ни о чем или делимся воспоминаниями о прошлой жизни до Совета. Между нами вновь завязывается дружба. Последний раз мы были близки в нашу брачную ночь, и пусть никто из нас не снимает обручальное кольцо с безымянного пальца, наш брак тоже остается темой, которую только предстоит обсудить. Я скучаю по прикосновениям Дмитрия, но если быть честной, то после пережитого ни он, ни я еще не готовы начать все заново, зная, что это способно снять швы со свежих ран.
Ночами он превращается в моего лучшего друга, успокаивая от разбудивших кошмаров. Люди, пострадавшие от моей руки, приходят ко мне во снах, мучая и выворачивая меня наизнанку. Дмитрий никогда не спрашивает, кто в этот раз нарушил мой покой, он лишь крепко сжимает меня в своих объятиях, освобождая от скопившейся боли. У нас впереди еще много времени, чтобы обсудить вопросы, от которых мы бежим, или же снова поддаться чувствам, что разрывают на части, а пока это время не наступило, я вернула себе настоящее имя, данное при рождении, а Дмитрий не осмелился поменять прежнее, связанное с воспоминаниями о том, как сильно он полюбил кого-то, что пожертвовал ради него всем.
КОНЕЦ