Беверли поцеловала листок бумаги, который держала в руках.
— В любом случае Джессике нужна новая лошадь. Я пришлю тебе счет, договорились? И не забудь забрать их в субботу пораньше, у меня свидание с мужчиной.
— Ну и где ты нашла этого несчастного, Бев? Обратилась в бюро брачных услуг «Кома»?
Она снова рассмеялась:
— Я замолвлю там за тебя словечко, Эл. — Она повернулась к Марии: — Вот так-то, милочка. Помни о том, что я сказала.
Беверли удалилась так же стремительно, как и ворвалась, в это помещение, и в офисе воцарилось спокойствие, как на море после шторма.
— Я приношу извинения за все увиденное и услышанное, — сказал Алан.
Мария не удержалась и начала громко смеяться. Ее смех был настолько заразительным, что Алан рассмеялся вместе с ней.
— Я прошу прощения, — сказала она, — но ваша жена просто ходячий анекдот.
— Вам надо будет попытаться найти с ней общий язык, — произнес Алан. — Вы знаете, что она однажды сделала? Я находился у одной птички в Рамфорде. Она была очень милой, малость толстоватой, но это не портило ее. Так вот, Беверли приехала к ее родителям и ждала. Она ждала там, пока я не привез девочку домой. Я чуть не умер от страха.
Мария снова начала смеяться.
— И вот я стою у них в гостиной с их дочерью, а моя жена болтает без умолку, как давно не навещавший их родственник. Но такова она есть, Беверли. Ничего тут не поделаешь.
— Мне она понравилась, Алан.
Он снисходительно улыбнулся:
— Да, и мне тоже однажды. Я даже полюбил ее, но она не смогла жить со мной вместе. Я ведь неровно дышу к женскому полу, да и ее бесконечная болтовня просто сводила меня с ума. Вот и все. А теперь она называет меня не иначе как чековая книжка Чарли.
Мария сделала две чашечки кофе.
— Спасибо, что вы предоставили мне шанс и дали это место, мистер Джарвис.
Ее голос стал звучать несколько увереннее, чем раньше.
— Да вы просто клад, Мария. Если вы сможете справиться с Беверли, вы справитесь с кем угодно. Но я хотел бы попросить вас об одном одолжении. Называйте меня просто Алан. Каждый раз, когда вы говорите мне «мистер Джарвис», я вспоминаю о своем отце и чувствую себя очень старым.
Мария ничего не ответила. Она не знала, как правильно поступить. Она уже долгое время не использовала свои чары, и ей было трудно понять, как себя вести. Но Беверли Джарвис появилась очень кстати, и Мария была благодарна ей за то, что заставила ее так громко рассмеяться. Это было так странно — снова смеяться. И так приятно.
Кевин стоял около дома, где жила Мария, и очень нервничал. Женщины, входившие и выходившие оттуда, задерживали на нем взгляды. Он прошелся по улице, стараясь, чтобы входная дверь оставалась в поле его зрения. Он беспрестанно думал о жене, прекрасно понимая, что она буквально разорвет его на куски, если узнает, где он был. Когда Мария наконец показалась, у него буквально перехватило дыхание. Она была так красива! На ней была длинная черная юбка, в которой Мария напоминала сельскую учительницу. Но все равно было понятно, что у нее красивые стройные ноги. Его мать однажды сказала, что мужчины будут либо любить, либо ненавидеть ее. То же самое будут испытывать к ней и женщины. В том, что произошло, он обвинял только себя и свою жену. Себя — потому что слишком сильно любил старшую дочь. И жену — потому что она любила ее слишком мало.
Кевин подошел к ней и, приветствуя, поднял руку. Мария сначала смутилась, а потом широко улыбнулась. Она была очень рада, что пришел отец. Он смотрел на нее так, как когда-то давно в детстве.
— Папа? — Ее голос звучал совсем по-другому, более спокойно, чем раньше.
— Мария! Ты прекрасно выглядишь, дочка.
Они долго молча смотрели друг на друга, наконец Мария спросила:
— Как ты нашел меня?
— Я позвонил в полицию, и мне сказали, где ты, ведь я, как отец, имею полное право…
На улице было холодно, но Мария не знала, куда пригласить его. Был уже седьмой час, а в шесть тридцать она должна быть дома. Первый раз за все время это обстоятельство очень расстроило ее.
— Может быть, ты зайдешь ко мне, и мы выпьем по чашечке кофе?
— Конечно, с удовольствием, — сказал Кевин и непроизвольно обнял ее. Мария тоже обняла его, и они рассмеялись. Она почувствовала, как слезы подступили к глазам, попыталась незаметно смахнуть их, но не сдержалась, и слезы безудержно полились из ее глаз.
— Папа, как приятно снова видеть тебя, — сказала Мария, когда они входили в общежитие.
Они были так счастливы обществом друг друга, что не заметили, как с другой стороны улицы за этой сценой наблюдала Люси.