Она захлопнула дверь фургона.
— Привет, Лили! — вдруг прозвучало за ее спиной, и, обернувшись, она увидела знакомое лицо.
— О, привет! Не подержите секунду? — Она протянула охапку цветов Намзулу. — Нужно выключить телефон, иначе будут неприятности.
— Как ваши дела? — спросил он, наблюдая, как Лили щелкает пультом от сигнализации фургона и достает мобильный.
— Спасибо, все хорошо.
Он улыбнулся.
— Как всегда, великолепно выглядите.
— Вы очень добры.
Намзул театрально вздохнул:
— Все девушки говорят мне это.
Лили шутливо пожала ему руку.
— А чем вы тут занимаетесь?
— То тем, то другим. Мне нравится помогать в больнице. Это единственное благое дело, на которое меня хватает, — ответил он.
— Я думаю, это прекрасно, что школьный учитель находит время для волонтерской работы. Просто замечательно!
— Я только помощник учителя, поэтому занят неполный день. Могу выделить для больницы несколько часов. К тому же я владею языком, на котором говорят многие пациенты.
— Вы заставляете меня чувствовать стыд. Похоже, мне следовало бы как минимум разносить тут бесплатные обеды.
Он улыбнулся.
— У вас есть время для чашечки кофе? Я как раз собирался…
— Простите, но меня убьют, если я не разнесу все заказы. — Она с виноватой улыбкой забрала у него букеты. — Мы с мамой поднялись в три утра, чтобы все приготовить.
— Вы слишком много работаете, прекрасная Лили. Послушайте, я знаю, у вас мало времени, но можно попросить у вас небольшой совет?
— Конечно, — с улыбкой ответила она, направляясь к больничному входу. — Ваша защита будет кстати, там у них не родильное отделение, а какое-то логово нацистов!
Намзул бросил на нее недоуменный взгляд, но Лили только махнула рукой, словно объяснять было нечего. Он открыл перед ней дверь.
— Я подумываю о продаже квартиры.
— О, я и не знала, что у вас есть квартира. На Брик-лейн, да?
Он кивнул.
— Я думаю, будет лучше съехать оттуда, но для местных квартира слишком убогая, так они говорят. — Он издал сдавленный смешок.
— Намзул, вы озолотитесь! Совсем неплохо для ассистента учителя.
Он пожал плечами:
— Мне помогли родственники, и когда я покупал квартиру, в том районе никто не хотел жить. Уверяю вас, Лили, это крошечная коморка.
— Так чем же я могу помочь? — спросила она, высматривая поворот в западное крыло.
Словно по волшебству появилась медсестра.
— Ох, мисс By, еще цветы. И все в мое отделение?
— Боюсь, что да, сестра… — Лили никак не могла вспомнить ее имя.
— Сестра Бекитт, — недовольно ответила та, — можете называть меня «сестра».
— Четыре букета для вашего отделения, сестра.
— В самом деле? Не могли бы вы порекомендовать своим клиентам покупать не только цветы, но и вазы? У нас, знаете ли, не склад керамики!
Презрительно скривив губы, она проплыла мимо них.
— Вот сука, — буркнула Лили.
— Зависть — это проклятие. Только посмотрите на ее варикозные вены. И униформа ей, похоже, тесновата.
Слова Намзула рассмешили Лили.
— Давайте пройдемся, — предложила она. — Расскажите мне о вашей квартире.
— Ну, в квартире не хватает ярких красок, свежести. У меня нет денег, чтобы купить новую мебель или сделать ремонт, но, по словам риелтора, обычно новые владельцы предпочитают сами его делать. Стены там просто выкрашены в грязно-белый цвет, и я подумал, что несколько ваз с цветами… В общем, я подумал, что цветы помогут… ну, вы понимаете, быстрее продать ее.
— Да, конечно! Вы хотите, чтобы я посоветовала вам что-нибудь, или сразу закажете? Тогда мне нужно знать количество букетов, на какую сумму вы рассчитываете и так далее.
Они остановились перед лестницей в викторианском стиле.
— Мне не следовало бы просить о таком одолжении, но я ума не приложу, что делать, а моя квартира прямо за углом, — застенчиво улыбнулся Намзул. — Вы не могли бы заскочить на минутку и подсказать, что нужно купить? Вы гораздо лучше меня в этом разбираетесь.
Лили нахмурилась. С одной стороны, у нее действительно не было времени. С другой, Намзул был ей симпатичен. Все четыре года их знакомства, когда она привозила цветы в больницу, он встречал ее улыбкой, неоднократно помогал с объемными и неудобными букетами, был мил и приветлив. Он никогда ни о чем ее не просил, и, хотя они не были близкими друзьями, порой вместе пили кофе, сидели в больничном дворике и всегда неплохо ладили. Лили чувствовала, что Намзул — очень одинокий человек, который старается не показывать этого, разыгрывая из себя весельчака. К тому же он не пожирал ее глазами, как это делали другие мужчины в больнице. С ним она чувствовала себя в безопасности.