Хотя я уже знал, что он мне скажет, но все же ждал его ответа, с нетерпением.
— Там, пришла Лера Ликова с охранником, говорит ее вызвали на допрос.
— Да, это я вызвал.
— Но… запнулся Васька, я не видел в деле протокола вызова на допрос, и она без адвоката.
— Вася, успокойся. Вызов не официальный пока, и про него, кроме нас с тобой никто не должен знать. Ты меня понял?
Я поднял на него более серьезный взгляд, чем хотелось. Но это нужно было для дела. Вася хоть и не балабол, но шефа нашего боится. Значит, меня он тоже должен боятся.
— Шеф, я все понял. Но…
— Вась, никаких но. Сейчас проведи ее в комнату для общения заключённых с родственниками, там нет камер и нас не смогут подслушать. Охранник пусть ждёт в коридоре, скажешь это распоряжение следователя.
Я стоял за столом и не мог пошевелится. Почему ноги стали ватные, а в ушах звенело. Дыхание участилось, словно я только что бегал. Ладошки вспотели. Все было просто, я как мальчишка волновался при встрече с девчонкой, которая мне очень нравилась.
Я сдвинулся с места более решительно, и уже перед комнатой остановился. Поправил волосы рукой, дыхнул себе на ладошку, проверяя запах изо рта.
— Боже, что я делаю. Я кажется стал полным влюбленным идиотом. И с этими мыслями я вошёл.
Закрыв за собой дверь, я застыл на месте, боясь пройти ближе к ней, и потерять себя. Вся комната была насыщена ее ароматом. Лёгкий запах ванили с цытрусом сводил с ума. В штанах стало тесно.
Она стояла спиной, и когда закрылась дверь повернулась ко мне. Взгляд у нее был потерянный, серьезный. Но увидев меня, на ее лице появилась улыбка, такая теплая и искрения, что у меня на сердце стало легко.
Первым моим желанием было запустить свои руки в ее волосы, наклониться к шее и втянуть полные лёгкие ее аромат, прижать к себе и больше никогда не отпускать.
Но я стоял и лишь смотрел на нее, боясь нарушить тишину. Она чужая будущая жена, и какие бы я тогда не испытал чувства и эмоции, она нужный мне "свидетель" в первую очередь, а не женщина для моих утех и чувств.
Я поставил между нами огромную стену, и намеривался держатся как можно дальше. Я сделаю все, что б она выступила против Шеремета в суде, если надо разобью свое сердце в дребезги.
— Прошу вас, Лера Сергеевна, присаживайтесь.
Голос у меня был серьезный, я бы сказал даже холодный, и она почувствовала это. Так как в ее взгляде я прочитал разочарование.
Мы молча сели на стулья друг на против друга. Она молчала, а мне было так больно говорить. Ведь единственным моим желанием было схватить ее, и целовать до боли в паху, чтоб она стонала и просила не останавливаться, и так до победного оргазма.
Я так явно видел эту картину, что после увиденного, мой друг зашевилился в трусах, и я слишком громко и не пристойно сглотнул, подступивший ком к горлу.
— Лера… хрипя сказал я, и лишь потом добавил Сергеевна, вы хотели поговорить со мной?
Она смотрела на меня как на незнакомца, взгляд ее с каждой секундой становился все серьезней, и в одну секунду она просто взорвалась.
Взлетев со стула, она с силой отшвырнула его в сторону, и с ледяным взглядом закричала.
— Что ты мне тут выкаешь и строчишь?! Ты же знаешь зачем пришла. Так почему такой холодный тон, взгляд. Уже забыл как трахал меня в коморке?! Или это был твой максимум, и теперь, что б не было стыдно передо мной, ты решил сделать вид, что ничего не было?!
Я смотрел на нее, и казалось влюблялся ещё сильнее. Сука, этот огонь в глазах, заводил меня. А я ведь трус, метнулось в голове, я боюсь ее влияния. Боюсь своих чувств, которые с каждой секундой становится сильнее, с каждой секундой рядом с ней, я теряю себя — себя следователя.
Я подорвался с такой силой, что стуло с грохотом упало на пол. Через секунду я подлетел к ней, с силой схватил за шею, и потащил к стене. Мои глаза горели злостью, до этого неводомой мне. В один миг мне хотелось ее обидеть, и защитить.
— Ты все сказала, своим оскверненным ротиком? А этот маленький, окуратненький ротик оказывается может столько желчи выдавать?
— Отпусти, придурок, ты меня задушить! — злобно захрипела она.
Но в меня как демон вселился, желание ее наказать, так явно стучало в висках, что это казалось здраво и правильно.
Одной рукой я держал ее маленькое горлышко, а второй уже растегивал ее джинсы. Рука сама по себе залезла в трусики, как будто это было чем-то обычным. Мои пальцы быстро нащупали ее бутон, и со всей нежностью, на которую я в тот момент был способен, я водил по ее лону. Теснота трусиков и штанов не давала в полной мере насладиться этим процессом, но меня это не останавливало.