Сан Саныч: Куда улетел?
Генерал: Куда-куда?! Известно куда! В тёплые края. Куда наши руки коротки, чтоб дотянуться.
Сан Саныч: А какого цвета был заяц? Белый или серый?!
Генерал: Сметливый, как погляжу, ты, однако ж. Бывают зайцы белые – бывают серые, а вот мой заяц был просто безбилетный.
Сан Саныч: Неужели тот самый?!
Генерал: В самый корень метишь. Потому и поручаю тебе это непростое дело. Дело-то с бородой! Упустишь на этот раз – ни на что не посмотрю: сниму штаны и выдеру как Сидорову козу.
Сан Саныч: Разрешите поинтересоваться, товарищ генерал: что за коза и кто такой Сидор?
Генерал: Нашёл, блин, время для шуток.
Сан Саныч: Понятно.
Генерал: А раз понятно, то и задача твоя предельно ясная: поймать зайца и отбрить. И дело в шляпе. Проколешься, так и знай: опущу по полной программе!
Сан Саныч: А что это за волосатое чудище такое было?
Генерал: Домовой.
Сан Саныч: Как домовой?! Какой домовой?! Кличка, что ль, такая?
Генерал: Свидетели, я их как орешки расколол, показали на допросе. Клички его я так и не узнал. Знакомые звали его Капкой. Фамилию тоже не удалось выяснить. Род занятий – домовой.
Сан Саныч: Товарищ генерал, вы простите, что туплю, но я, честно признаюсь, ничего не понял из вашего рассказа.
Генерал: К сожалению, не вы один такой. Я тоже ничего не понял. Поэтому я и прошу, Сан Саныч: отнесись к поручению со всей серьёзностью и осторожностью. Верю. Надеюсь. И, не удивляйтесь моим словам, молюсь за удачу предприятия.
Сан Саныч: Ну, а в рапорте вы это всё отразили? Наверное, с вами беседовали, задавали вопросы?
Генерал: Кто ж такое отражает в рапорте?! Примут ещё за чокнутого! И вопросы, само собой разумеется, задавали. И по душам беседовали… Кстати, знаете, почему все вокруг говорят о боге, но никто его в глаза не видел – собственными ушами не слышал? Как если бы следы есть, а того, кто наследил, – того нет и никогда, уж кажется, не было. Один помин остался.
Сан Саныч: Честно сказать, никогда не задумывался.
Генерал: Да потому, что в начале было слово, но слова богу никто не давал. Все только просят. Себя слушают – не его.
Сан Саныч: Надо будет запомнить.
Генерал: Да уж, запомните. В начале было слово, а потом только бог объявился. Слово то, на правах первого, он, видать, и прикарманил. Только не шутка это. Шутить будем потом. Когда вся эта нечистая шатия-братия окажется в обезьяннике, а обезьянник в глухой камере с метровыми стенами без окон, без дверей, а за стенами камеры – высокий забор с колючей проволокой под напряжением. У клетки автоматчики, вдоль стен изнутри и снаружи по периметру автоматчики. И всё это внутри бетонного бункера замуровано – да глубоко под землю закопано, а сама земля на необитаемом острове посреди океана…
Сан Саныч внимательно вглядывается в лицо генералу. Молчит. Озадаченно.
Генерал: Да не гляди ты на меня, как на сумасшедшего. Я в своём уме. В здравом. В трезвом рассудке, не тронутом коростой безумия. И с памятью у меня тоже всё в полном порядке. Коньяк, он знаешь, не даёт извилинам коснеть. А лимон нюх обостряет. Дядя мой меня научил – и я тебе советую. Только по чуть-чуть и не в служебное время…
В общем, Сан Саныч, будем считать, что я тебя предупредил. А дальше твоё дело. Давай, время пошло. Удачи. И помни: с этими тварями нечистыми шутки плохи.
Сан Саныч бодро, но в странной задумчивости покидает кабинет своего непосредственного начальника. Генерал окликает его – на пороге.
Генерал: Случись, пересекутся где наши стёжки-дорожки, не удивляйся и виду не вздумай казать, будто узнал. А теперь ступай, и с богом!
Сан Саныч: Есть!