− Почему бы тебе не сделать его своим?
− Потому что он будет не только моим, и мы оба это знаем.
− Ерунда…
Ее мягкие губы смыкаются вокруг моего члена, ее язык неуверенно касается головки.
− Пейдж. Мать твою. Пейдж. − Моя спина выгибается, приподнимаясь на кровати, я снова накрываю рукой ее затылок. Не могу торопить ее, не могу надавить на нее, чтобы добиться от нее большего… а еще я не могу удержаться от этого. − Еще. Возьми его глубже, детка. Дай мне поиметь этот сладкий горячий ротик. − Я врезаюсь в нежный, как шелк, благословенный небесами ротик.
Пейдж стонет с моим членом во рту, медленно заглатывая его глубже. Она протягивает руку и накрывает мои шары, лаская их.
Мое тело напрягается, член пульсирует и наливается внутри ее рта. Горячо. Она сосет его, крепко удерживая во рту. Губы смыкаются вокруг него. Я сжимаю в руке ее волосы и при этом рычу, словно дикое животное, мои бедра дрожат, ее голова между ними.
− Посмотри на меня, Пейдж. Смотри на своего мужчину, когда сосешь его член.
Она поднимает на меня свои прекрасные глаза…
Она втягивает щеки, еще сильнее заглатывая мой член.
− Кончаю, − выдаю я, − кончаю, черт возьми.
Она отпускает мой член с хлюпаньем, у нее измученное выражение лица, на котором читается желание.
− Нет, не сейчас. Я еще не закончила. Я хочу большего.
Еще больше минета? Ей так нравится мне сосать?
Пейдж перекидывает через меня ногу и прижимает ко мне свою горячую киску.
Вот я и получаю ответ на вопрос.
Влажно. Настолько, что я чувствую, как влага проникает сквозь ее трусики и шорты.
Черт возьми, ей и правда нравится мне сосать.
Сильнее сжимая ее волосы, я заставляю ее еще больше запрокинуть голову назад.
− Детка, продолжай сосать своим прекрасными губками. Хочу кончить тебе в рот.
Извиваясь на моей ноге, жадно постанывая, она облизывает его по всей длине.
− Пожалуйста. Я хочу его. Скажи, что ты позволишь мне поиметь его, и не запросишь ничего большего взамен.
− Я не буду, мать твою, лгать тебе. Чувствуешь, как набухла твоя киска? Как она жаждет его? Я владею ею, Пейдж. Она − моя. Как и ты.
Она хочет заставить меня поверить, что ей противна идея быть моей.
Услышав мои слова, у нее вырывается жалобный стон. Ее бедра начинают двигаться на моих ногах еще интенсивнее.
Ее влажный, розовый язычок еще раз облизывает мой член.
Закатываю глаза, и я ее больше не вижу. Мои бедра продолжают двигаться сами по себе.
Из меня выливается первая волна спермы, заливая горячей струей мой торс.
− Нет. Она моя, − совсем обезумев, Пейдж хватает мой член, снова сосет, помогая при этом себе рукой.
Я открываю рот уже готовый прореветь ее имя.
Каким-то образом у меня хватает ума прижать одну из ее подушек к своему лицу, в которую я кричу снова и снова все то время, пока она сосет мне.
Удовольствие не описать словами… А знание того, что Пейдж глотает всю мою сперму до капли лишь усиливает это чувство.
Она берет его все глубже, ее горло сужается вокруг кончика моего пениса каждый раз, когда она заглатывает его.
Я снова кричу в подушку, неистово дергаясь под ней.
Она что-то невнятно мычит, продолжая сосать, и вибрация, производимая ее связками, проходит по всей длине моего члена.
Задыхаясь, я отрываю подушку от своего лица.
− Он твой, Пейдж. Черт. Даже если ты не желаешь это признавать, этот член принадлежит тебе, сама знаешь.
Она еще раз причмокивает. Еще интенсивнее сосет.
Дерьмо. Могу поклясться, что я едва не прослезился. Дергаясь всем телом, я кладу ей руку на волосы, давая ей понять, чтобы она ослабила хватку, я практически охрип от недостатка кислорода. Она проводит языком по своим распухшим влажным губам, после чего расплывается в мягкой довольной улыбке.
Мое сердце готово выскочить из груди.
Эта девушка. Она… так нужна мне. Не просто ради физического контакта. Или встреч.
Я… Черт. Думаю, я влюбился.
Она хмурит брови и с беспокойством оглядывает меня.
− Илай, ты как?
Я качаю головой и отвечаю:
− Так себе. Я влюбился в тебя. Так сильно втрескался и хочу лишь, чтобы ты ответила мне взаимностью.
Что еще хуже, мой член снова начал оживать, сумасшедшее желание услышать ее стоны отозвалось внизу живота.
Ее губ было явно не достаточно. Что бы она ни делала, мне всегда будет мало. Больше не могу жить, пока не стану с ней единым целым, пока не засажу в нее поглубже свой болт.
Я должен обладать ею.
Здесь.
И сейчас.