− Расскажи, каково ощущать мой член внутри тебя. Ты же знаешь, мне чертовски нравится, как ты говоришь это.
− Не могу, − бессвязно хнычу я, крепче сжимая бедра. Я пытаюсь приподняться, оседлать его, так, как того жаждет мое тело; он лишь крепче сжимает мои бедра, удерживая на месте. − Я не могу.
− О, ты можешь, детка. Скажи мне. Мне становится так хорошо, когда я слышу это от тебя.
Лишившись его плоти, мне приходится прикусить губу, последний виток здравомыслия исчезает. Это сумасшествие. Больное, бредовое, сильное сумасшествие. Я больше не ощущаю себя человеком. То, что я хочу от него получить, на грани боли. Близко к садизму. Я хочу владеть этим мужчиной, и это пугает меня.
− Ты такой огромный. Черт, такой толстый и твердый внутри меня.
Илайджа двигается внутри меня, дразнит.
− Тебе не больно, малышка?
− Да. Да! Ты такой большой. Но как же мне это нравится, Илай! О боже!
Рыча, он стаскивает меня с себя в тот момент, когда я начинаю кончать. Он соскальзывает вниз, опирается о комод, заставляет меня встать.
− Илай…
Дернув меня на себя, ртом он впивается в мою пульсирующую киску.
Я взрываюсь с криками, безудержно стараясь оседлать его язык.
Он словно хочет поглотить каждую унцию моего оргазма, продолжая издавать стоны у моей налитой плоти.
Очередная конвульсия содрогает мое тело, когда последняя волна сходит на нет, и все, что я могу ощутить, − глубочайшее чувство опустошения.
Илайджа усаживает меня к себе на колени, снова пронзая меня своим членом.
Я сжимаю мышцы по всей его длине, шок от нахлынувшего удовольствия лишает меня дара речи.
− Держись за меня, детка. Хватайся за меня. Я теряю контроль.
Я впиваюсь ногтями ему в плечи.
Он накрывает ладонями мои груди, приложившись губами к одному соску и посасывая его, играет с ним, затем проделывает то же самое с другим.
− Объезди мой член, Пейдж. Покажи, как тебе меня не хватало.
Возвышаясь над ним, несколько мгновений я удерживаю свое тело навесу, пока кончик его члена находится внутри моего сжимающегося лона.
− Черт. Черт. Ты, мать твою, такая дразнящая. − Его зубы смыкаются вокруг моего соска, легкая боль заводит меня еще сильнее.
Я скольжу вверх-вниз по его члену, и с каждым толчком из моей груди вырывается стон. Ближе. Еще ближе. Очередной оргазм накатывает волной. Он еще мощнее предыдущего. Господи, как же хорошо.
Обняв меня, он встает, переворачивает меня и бросает на туалетный столик. Моя голова ударяется о зеркало позади меня, но никто из нас не обращает на это внимание. Он прижимает свои бедра к моим, заставляя меня широко расставить ноги. Его пенис врывается в меня, он так жаждет извергнуться в меня, точно также как я жажду вобрать это.
− Кого ты любишь? − рычит он, хватая меня за шею, наши взгляды встречаются.
Впиваюсь ногтями в его задницу, удерживая и продолжая круговые движения бедрами.
Его рот приоткрыт, когда он наблюдает за мной.
− Дерьмо. Как горячо. Вот так, да. Забери то, что принадлежит тебе.
Я еще быстрее качаю бедрами, мой клитор набухает, задеваемый его членом при каждом покачивающем движении.
− Кого ты любишь, Пейдж?
− Тебя! Боже, проклятье. Тебя.
Полный удовлетворения, присущий только мужчинам, звук вырывается из его горла, и он отстраняется назад ровно настолько, чтобы врезаться в меня, задавая безжалостный ритм, намного быстрее того, что был, когда он первый раз трахнул меня. Наши тела ударяются о туалетный столик, раскачивая его.
Перед моими глазами взрываются звезды.
Чувство разливается по всему телу.
У меня настолько сильный оргазм, что я чувствую, как забрызгиваю все вокруг своими соками, с моих губ срываются бессвязные вскрики.
− Да. Черт. Твою ж мать. Ох, черт, вытащи его из меня. Не могу сдержаться.
Видя, что в тот момент, когда он начинает кончать, лицо Илайджи принимает выражение страдания, я еще сильнее сжимаюсь вокруг него, мои ноги широко раздвинуты для его неистовой скачки.
− Не останавливайся! Не останавливайся! − умоляю я, не заботясь о том, что он может покалечить меня, что когда он закончит, от меня уже ничего не останется.
Он запрокидывает голову назад, выгибается, проталкивая член еще глубже. Яростный стон вырывается из его горла, когда он неистово входит в меня, которые эхом отдаются во всем моем теле.
− Черт… − Он падает на меня, извиваясь. − Блядь. Я не могу… не могу пошевелиться.
Смешок. Это единственное, что я могу сейчас ему выдать. Мое тело слишком чувствительно. Мое сердце горит. Нервы все еще оголены, и еще я чувствую, как меня захлестывает эйфория.