По засыпанной пылью лестнице я вернулся в цоколь к Йовановичу:
— Бомбили прицельно, точно зная расположение объектов.
— Без тебя бы мы нипочем не догадались, — мрачно хмыкнул долговязый Арсо, — очевидная попытка уничтожить систему управления и связи перед началом очередного наступления.
Тут уж хмыкнул я и собрался свалить, но Арсо немедленно припахал:
— Сгоняй к секретариату, проверь обстановку. И пошли людей посмотреть, что в военных миссиях.
— А твои люди где?
— Вывели из города, чтобы разом всех не накрыло.
Ладно, одного из сопровождавших отправил с приказом к Глише, ставшему моим замом после гибели Бранко, а сам с напарником побежал в сторону кряжа. Вообще-то по распорядку Тито должен ночевать в обустроенной пещере над Быстрицей, но если он заработался заполночь, то мог остаться в городе. В доме с собственным именем «Камена куча» — четыре этажа, три окна по фасаду, за домом сразу начинается склон кряжа и тропа к пещере. Вокруг — мусульманские кварталы, а бошняки к партизанам относятся лучше прочих, все продумано. Ну и чтобы маршал ноги не бил, есть джип, подарен Иосипу Францевичу Черчиллем самолично.
Дом стоял, но досталось и ему — бомбой разворотило угол, рядом горели сарайчики и навесы. Знали, суки, куда целиться.
Малость обалдевшие от такой побудки караульные из охранного батальона на наше появление реагировали нервно, таращили стволы и скалили зубы на закопченных рожах, один даже попытался арестовать…
— Эй, ты что, это же Владо! — остановил его знакомый еще с Ужице боец.
— Да хоть черт, хоть дьявол! Пусть пароль скажет!
Я назвал оба — вчерашний и сегодняшний, мало ли. Узнав и меня, и что я действую по поручению Арсо, поворчали, но порадовали, что Тито ночевал в пещере. Ну вот и хорошо, сидел бы там и дальше, а то неровен час под вторую волну попадет. Теперь к советским, они совсем рядом, у медресе мечети Хаджи-Ахмета.
Небо на востоке едва посветлело, но глава миссии Корнеев уже распоряжался на месте — отправлял сообщение в Москву.
— Николай Васильевич, генерал Йованович просил узнать, у вас все в порядке? Помощь нужна?
— Сами управимся, — скупо улыбнулся Корнеев.
И в самом деле, в советской миссии народу чуть не столько же, сколько в американской и английской, вместе взятых — офицеры, техники, связисты, врачи, переводчики… Кстати, об англоамериканцах:
— А коллеги ваши? Не в курсе, что у них?
— Они еще вчера съехали.
— Куда?
— На запасные площадки. Позавчера над городом самолет-разведчик ходил, вот они и забеспокоились.
Предусмотрительные, суки.
— Надо сказать, не зря. Вам бы тоже не помешало отъехать.
— От бомб не спрячешься, Владо.
И тут меня кольнуло — что, если и здесь немцы сподобятся выбросить парашютистов?
— А от десанта?
— Генерал Йованович считает это невозможным, вы зря беспокоитесь.
— Я потому и жив до сих пор, что учитываю невозможные варианты, — поморщился я. — Нехорошее у меня предчувствие, Николай Васильевич.
— Предчувствие к делу не пришьешь.
— Да в городе сейчас только мы да часть батальона охраны, хорошая цель. Знать бы, что на аэродромах у них творится, не дай бог немцы сумеют…
Пока мы разговаривали, солнце поднялось над горами, резко переключив ночь в день. И там, в ярком свете, мне померещились черные точки — я сощурил глаза, но толком не разглядел и цапнул у Корнеева бинокль.
С востока надвигались бомберы.
Грамотные, суки — шли от света.
— Накаркал, вторая волна.
Корнеев обернулся, приложил руку к глазам, и уже через минуту персонал миссии разбежался по укрытиям, а мы помчались к своим. Хорошо, что бежать под горку и почти по прямой — можно считать, что мы успели, первые взрывы застали всего метрах в ста от амбара. Привычно рухнули под забор, пережидая, пока вокруг рвутся бомбы и рушатся дома. Основной удар опять пришелся на гимназию, општину, комендатуру в бывшем полицейском участке и радиоцентр у церкви Всех Святых, с антеннами на колокольне, но все довольно быстро закончилось. Минареты, церкви и старые мечети, к счастью, уцелели — четыреста лет стояли, дай бог, еще четыреста простоят.
Кричали и бегали люди в пилотках со звездочками, жители решительно, без паники спасали имущество и проклинали немцев, между двух горящих домов протиснулся джип и умчал Тито, сверкнувшего золотым шитьем на петлицах и красными отворотами шинели.