Вот мы и семья.
Не знаю, сколько свиней забили под это дело и сколько котлов с ракией опорожнили, но свадьба получилась на загляденье — и меня, и Альбину знали многие. Гостей набралось даже больше, чем ожидали: все, кто прошел через нашу роту; весь свободный от дежурства персонал госпиталя; штабные; омладинцы; снайперская школа и бог весть еще кто.
Столы накрыли в городском саду над нешироким и спокойным здесь Ибаром, бахнули еще разок в воздух — понеслась! Здравицы, крики, танцы до упаду… Иво, Лека, Арсо, Папо… Встал и Владо Смирнов, главный инженер-сапер НОАЮ, сказал слово, отхлебнул из стакана:
— Ох, горько…
— Горько! — взревел на другом краю стола Федор Махин.
— Горько! — раздалось еще несколько русских голосов.
— Вставай, — потянул я невесту, — да се полюбимо.
— Зачем?
— Русская традиция.
Пока мы целовались, кума потеребила кума:
— А мы когда?
— После победы, — серьезно ответил братец. — Мы же все решили.
Живка только вздохнула. Ох, чую, теперь она его уломает, как пить дать уломает.
Праздник разгорался, кое-кто из гостей начал постреливать в воздух. На звуки немедля явились комендантские патрули, им налили во фляжки и выдали по куску жареного мяса.
— Добрый вечер честному дому, — раздалось за спиной. — Чтобы пир в добрый час!
Милован!
Снизошел, черт кучерявый, бросил свои наиважнейшие дела, пришел-таки поздравить!
А то примерил мундир товарища Тито, засел на Монбланах власти, забронзовел и будто не было трех лет плечом к плечу.
Но рано я радовался — после первой стопки и обязательных поздравлений Милован сел мне на ухо со своими проблемами и восторгами. Какой замечательный товарищ Сталин, как он все знает и понимает, как обещал в ближайшее время признать Национальный комитет освобождения в качестве единственного законного правительства, как он шутил, как смеялся шуткам Джиласа, как распорядился выделить кредит в десять миллионов долларов для НОАЮ, как расспрашивал о положении в Югославии и делал меткие замечания…
Обычно в качестве ролевой модели выступает отец, а вот у товарища Джиласа, очевидно — Отец народов. И как бы это не привело к худшим последствиям, чем при Тито.
— Мы обязательно построим социализм в Югославии! — глядя вдоль стола невидящими глазами, выдал Джилас.
— А если люди не захотят? — осторожненько спросил я.
— Что? — выпал из политического транса Милован. — Как это не захотят? Заставим!
Эх, те же самые иллюзии. Как там, «железной рукой загоним человечество к счастью»? А ведь прямо сейчас неглупые люди по другую сторону океана приходят к мысли, что не надо заставлять, надо просто другие желания народу подсунуть. Чтоб не о светлом будущем мечтали, а о тех самых джинсах и жвачке. И пока товарищи коммунисты до такой мысли не дозреют, и не смогут этому противопоставить свой, простой и понятный большинству не стратегический, а тактический идеал, перспективы у них так себе.
Естественно, вываливать все это я посчитал ненужным, политический скандал сейчас совсем некстати, свадебная драка должна быть от чистого сердца, а не по идеологическим мотивам.
А Милована несло — он уже вещал о Балканской федерации и хорошо еще, что вполголоса, а не как на митинге. Албания твердо идет в кильватере КПЮ, ЭЛАС под руководством товарища Героса того и гляди освободят как минимум северную Грецию, в Москве благосклонно отнеслись к идее включения Эллады в будущую «советскую зону». Грядут совместные операции партизан с Красной армией…
— А кто командовать будет? — катнул я пробный шар.
Легкая тень легла на лицо Милована.
— Оперативное командование Красной армии, разумеется. Но это только в военных вопросах! — поспешил он добавить. — В политических товарищ Сталин высказал пожелание, что прежде чем принимать важные решения, хорошо бы запрашивать мнение Москвы, чтобы она не попадала в глупое положение.
Ну да. Пока пожелания, а потом как в Польше или Чехословакии и так далее — советские войска, НКВД, прямое управление.
— И еще товарищ Димитров, он после роспуска Коминтерна во главе отдела международной информации, просил ограничить деятельность западных миссий при Верховном штабе.
Тоже понятно, зачем СССР конкуренты за влияние на Югославию?
— А насчет Италии что? — я решил воспользоваться шансом на полную катушку, как только Милован хлопнул третий стаканчик ракии.
— В Италии сейчас нет руководителя с авторитетом, который мог бы справиться с хаосом в компартии. Только товарищ Эрколи смог бы устранить этот хаос и дать партии правильную политическую линию, я так и сказал Сталину!