После фокусов НКВД коммунист во главе такого ведомства пугал союзников до мокрых штанов. Вот по политическим соображениям, чтобы не спугнуть англичан, американцев и примкнувшие силы в Югославии, назначили Владо. Но не прогадали, человек он образованный и деятельный. Такой и нужен, когда приходится формировать почти с нуля не только полицию, но и пожарную службу, и пленных охранять и черт его знает чем заниматься.
Во френче поверх клетчатой рубашки, с зачесанными назад волосами, аккуратной бородой, столь редкой среди партизан, Зечевич излучал уверенность и распорядительность. Когда я вошел, он быстро просматривал пачку бумаг и тут же ставил резолюции, макая перо в основательную бронзовую чернильницу:
— А, тезка, привет! Дел по горло, времени не хватает, говори быстро…
…проси мало, уходи тихо.
— Меня тут Ранкович в сторону Сараево посылает, тебе в тех краях ничего проверить не надо?
Зечевич прищурил левый глаз и поднял подбородок, уставя на меня бороду:
— Чего это ты такой добрый? Все от лишних дел бегают, а ты наоборот, просишь?
— Да понимаешь, там… — я запнулся вроде как подыскивая слова. — Короче, будет лучше, если все вокруг будут считать, что я от тебя, а не от Леки.
— Шпионские страсти? — прицелился в меня пером Владо.
— Ну, что-то вроде, только никому.
— Само собой! — Зечевич выдернул из папки лист с шапкой «Повереника за унутрашне послове НКОЈ» и занес над ним ручку: — Тебе на сколько?
— Две недели. И напиши еще Жуйовичу просьбу на машину.
— Опять фракционные делишки у коммунистов? — хитро улыбнулся поп.
— Да нам-то с тобой что, мы беспартийные, — забрал я две бумажки, тряхнул измазанную в чернилах руку «министра» и отбыл к уполномоченному по транспорту Сретену Жуйовичу.
Ему я передал записку от Зечевича с просьбой выделить машину, выслушал сакраментальное «мест нет!», и пожаловался, что совсем задергали и что в эту командировку я хотел удрать от Ранковича, но видно, не судьба, и придется создавать «ночную группу». Жуйович наживку заглотнул и поинтересовался, почему «ночную», а я простодушно выдал «секрет», что НКВД аресты производило по ночам и Ранкович хочет последовать примеру русских.
Сложив два и два, Сретен, принадлежавший к «старичкам», мгновенно понял, к кому «младоюгославы» могут послать эту самую группу и как-то сразу посочувствовал моим тяготам. И выделил машину и даже малость горючки.
Все службы, непрерывно кочевавшие вслед за Верховным штабом, переживали реорганизацию. Не только из партизан делали регулярную армию, но из корпусов выделяли военно-тыловые службы, вливали в местные органы власти, и тем самым из полукустарных «отделов» делали нечто похожее на какое-никакое государство. Ну и снимали с дивизий головняк по управлению освобожденными территориями. Понемногу возникали лесное, транспортное, образовательное, здравоохранительное, экономическое, промышленное, финансовое ведомства…
Хозяйство Ранковича не исключение, его превращали в «Оделенье за заштиту народа», то есть управление разведки и контрразведки. Мало того, при нем задумали создать нечто вроде войск НКВД по охране тылов фронта.
— Отпуск? — сильно похудевший Лека, похоже, не ожидал от меня такой наглости. — Да тут работы столько!
— Ну, я же не отдыхать еду. Вот, — и я выложил перед ним на стол два документа.
— Проверка… выделить транспорт… — Лека просмотрел первый, а за ним второй, задумался и пробормотал: — Зечевич и Жуйович, Жуйович и Зечевич… Интересно, что они затеяли…
— Ну вот и узнаем!
— А если потребуется куда твою роту перебросить? — цеплялся за «преторианцев» Ранкович.
— Лека, ну куда? Сейчас рулят танковые клинья, ковровое бомбометание и массовые армии. Сегодня мы куда важнее поодиночке, как инструктора. Три-четыре хорошо обученные дивизии из новобранцев сделают больше, даже если мы взорвем, скажем, Загреб-Главный, поймаем десяток генералов или спасем тыщи две американцев.
— Ты что, всю роту собрался с собой взять?
— Что ты, — замахал я руками, — разве что Марко, ну, может, еще одного-двух. Глиша с Небошем остаются.
— Справятся? — больше для порядку спросил Ранкович.
— Ну, раньше справлялись.
— Две недели сроку. Не больше, — подвел черту Лека.
Нам расхваливали «виллис», у которого был только один недостаток: его вот-вот перехватят из штаба корпуса и надо либо садиться и ехать сию же минуту, либо придется трястись на старом «опеле». Вот в жизни не поверю, что начальник автоотряда будет насовывать постороннему хорошую машину, но я осмотрел джип, проехал по двору и догадался — Жуйович приказал выпихнуть нас из Кралево как можно скорее.