Внутри, как положено, бардак, пожар и наводнение, усугубленное трансформацией армейской группы в армию и внезапным визитом вышестоящего командования в лице Арсо Йовановича.
Караул на входе нас чуть не пришиб, пока я выгребал из всех карманов разнообразные документы — бумажек накопилось, как у дурака фантиков. Но ничего, пропустили и снова мы ждали, пока товарищи командиры решат свои сложные проблемы.
Вышли они втроем — Арсо Йованович, Велемир Терезич и Пеко Дапчевич, причем каждый хмурился за двоих.
— Семь линий обороны, Арсо! — продолжал спорить шедший последним Пеко. — Семь! А у меня ни одной танковой бригады!
Арсо повернул голову, чтобы ответить, но тут разглядел меня, замер на секунду и морщины не его лбу разгладились.
— Вот тебе и решение! — огорошил он первого в НОАЮ командарма.
И бросил уже мне:
— А ну, пошли!
И развернулся, увлекая всех за собой обратно в кабинет.
Карта Срема, плотно утыканная красными и синими значками, занимала два сдвинутых стола. Обстановку довести поручили начальнику штаба армии, молодому, как и все остальные, офицеру, но со здоровенной залысиной, переходящей в лысину полноценную, отчего его высокий лоб казался еще больше.
— Вот укрепленные рубежи, — доложил незнакомый мне начштаба. — Вот железная дорога на Загреб, на ней держится все снабжение укрепленного района. Вот семь оборонительных рубежей.
— Дорогу надо перерезать, рельсы взорвать, эшелоны под откос, — сформулировал решение Арсо и повернулся ко мне: — Исходя из твоего опыта, где и как это лучше сделать?
Ну, барин, вы задачки ставите… Уставился на карту, железку даже искать не пришлось — вдоль нее нанизана густая россыпь синих значков. Над каждым цифры и буквы: полицейский полк СС, дивизион ПВО, хорватская жандармерия, полк охраны тыла, еще СС-полицейские, снова зенитчики, полк транспортной охраны, ПВО, домобранский охранный полк, эсэсовцы, опять зенитчики, жандармы и так далее.
— Режим охраны дороги известен?
— Приблизительно, — скривился Дапчевич. — Стационарные посты, патрули на дрезинах, перед эшелонами с грузами ставят два-три вагона с военнопленными. Еще гоняют порожняк, расписание пока не установлено.
— Ну? — подстегнул меня Арсо. — Где?
Н-да… Не протолкнутся. Немцы ведь не дураки, понимают, что все висит на одной-единственной ниточке. И гадом буду, с каждым днем усиливают охрану и оборону. Я провел пальцем вдоль линии от густо заляпанных синим квадратов вокруг Румы на запад, до самого края карты, где в Винковичах нарисованы значки домобранского батальона и роты жандармов.
Подумал, сделал еще два шага от карты и ткнул в подоконник:
— Вот где-то здесь.
Все начальники, а также их адъютанты и помощники смотрели на меня исподлобья, как на сумасшедшего.
— Где-то здесь, — повторил я. — Примерно от Брода до Нова-Градишки.
— Объясни, — раздраженно потребовал Арсо
— Ну, — вернулся я к карте, — чем ближе к фронту, тем сильнее охрана. Кроме того, чтобы надолго остановить движение, мало взорвать рельсы, их быстро заменят. Даже простую стрелку восстановить гораздо сложнее, чем сто метров рельсов. А если взорвать водокачки, сжечь угольные склады… Значит, нужно разнести в пух и прах станцию, а лучше не одну. И лучше там, где нас не ждут и охрана слабее.
Первым среагировал Терезич — он шепнул помощнику и вскоре поверх карты Восточного Срема на столе развернули карту Посавины.
— Брод слишком укреплен… — задумчиво погладил лысину начштаба.
— Атаковать Нова-Градишку? — нацелился Пеко.
— Не только, для гарантии пять-шесть станций поменьше, и заодно отсечь подвоз подкреплений, — расширил задачу Арсо и развернулся к Терезичу: — Что там из наших частей?
— Дивизии 6-го корпуса, — тут же ответил Велемир, будто заранее готовился. — 12-я и 40-я Славонские. Части опытные, хорошо вооруженные.
Не знаю, как 40-я, а за 12-ю я уверен — ей командовал мой давний знакомец Никола Демоня, с которым мы жгли Гойло и захватывали Лера.
Начальство понемногу углубилось в обсуждение деталей предстоящей операции и я, воспользовавшись тем, что про меня, похоже, забыли, потихоньку двинулся к дверям. Но от обсуждения оторвался Дапчевич и вроде бы шутя, но с нехорошим прищуром спросил:
— Смыться хочешь? Женился, обленился, перекинул задание хорватам, а сам в кусты?