— С чего вдруг такие вопросы? Обидеть хочешь? — укоризненно посмотрел я на командарма. — На акцию сам пойду, с 12-й дивизией, тем более мы с командантом уже воевали вместе.
— А чего тогда свалить решил?
Остальные оторвались от карты и с интересом наблюдали, чем кончится разговор.
— Мне, другови генералы, ваши секреты знать не положено, мне людей собрать нужно, а времени мало. Решайте, а мы готовиться будем.
На подготовку ушло три дня, на переброску еще три и темной ночью, которую даже не пытался сделать светлее тонюсенький серпик растущей Луны, мы лежали в редких кустах на берегу Савы и ждали, когда мимо прошлепает речной сторожевик, пароходик с двумя крупнокалиберными пулеметами.
Суденышко прижималось к хорватскому берегу и время от времени обшаривало прожектором боснийскую сторону. Луч медленно полз по кромке воды, кустам, деревьям, а потом замер прямо над нами.
Как по команде, мы уткнулись в землю и постарались слиться с ней, но проклятый луч не уходил. Он дернулся влево метров на десять, потом вернулся, прошел немного вправо и опять уперся в деревья над нами.
Загрохотал пулемет и на наши головы и спины посыпались труха и ветки.
Глава 10
Сремский фронт
Очередь на секунду заглохла, пятно света сползло вниз на полузатопленную лодку и пулемет ударил снова. А я еще жалился на бестолковую беготню и неразбериху в Белграде! Нет уж, лучше неделю по инстанциям бумажки носить, чем пять минут вот так ждать, найдет тебя пуля или нет.
Екнул и тут же замолчал боец, с реки летели брызги и щепки, грохнули еще две очереди и пулемет удовлетворенно заткнулся. Луч метнулся в сторону и погас, а кораблик, запыхтев, неторопливо двинулся дальше.
— Командиры пятерок, доклад!
— Йефко убит, наповал. Остальные целы.
Крупнокалиберная пуля вошла прямо в темя и разворотила тело по всей длине, не оставив ни малейших шансов — парень умер, даже не успев почувствовать этого.
От лодки осталось только несколько кусков дерева, их медленно затягивало течение. Сзади уже заработали лопатками ребята из местной бригады, чтобы похоронить Йефко. А мы ждали, когда пароходик скроется за поворотом реки. Как только он сверкнул прожектором на прощание, к воде потащили бревна, наспех сколоченные плотики и набитые хворостом плащ-палатки.
— Вперед!
Свое барахлишко, включая ботинки, я тщательно упаковал в рюкзак, завернул в брезентовую накидку и туго завязал. Сава тут извилистая, медленная и всего метров сто пятьдесят шириной. Три больших бассейна или шесть малых, раз плюнуть, я в Москве каждое второе утро минимум километр проплывал, а то и два, под настроение.
Только без снаряги и оружия.
Да и вода не сильно теплая, хоть и двести километров по равнине течет. Но если бы не война, так вообще благодать — месяц еле-еле мерцает на речной ряби, ночные купания, еще бы голышом и с девойками…
А тут автомат, патроны, гранаты и прочее железо, от которого тянет смертью. Но ребята гребут, посмеиваются, шутят и помогают тем, кто отстает.
Нас медленно сносило вниз, но мы упорно гребли к хорватскому берегу. На самой середине в мраке справа послышались сдавленные ругательства Марко. И где только такого набрался, стервец?
— Владо, нога! — прошипел братец.
Так, словил судорогу, похоже.
— Глиша, прими! — я толкнул заместителю свой мешок, худо-бедно державшийся на воде, а сам в три взмаха добрался до Марко.
— Держись за меня! Нога правая?
— Да!
— Кама твоя где? Кольни в мышцу.
Марко извернулся, ойкнул, плеснула вода, братец подергал ногой и понемногу поплыл сам. И тут же как по заказу забарахтался боец за ним.
Пока догреб, парень запаниковал, пришлось дать плюху, повернуть на спину и перехватить под горло. Так и доплыли, так что когда я выбрался на берег, ноги подрагивали, а зубы постукивали. Все остальные переправились нормально, только мой подопечный утопил винтовку и собрался за ней нырять, цедя сквозь зубы замысловатые проклятья.
— Куда??? Сиди, с бою возьмешь!
— Я с ней два года воюю, пристреляна, прилажена, — чуть не заплакал боец. — Кто ж знал, что так долго плыть…
— А нахрен тогда вызвался? Я же говорил, чтобы берем тех, кто умеет хорошо плавать!
— Так все мои друзья шагнули, ну и я с ними…
Вот черт, сплошные герои. И это как бы не опаснее, чем новобранцы.
Мы натянули подмокшие одежду и обувь, проверили оружие и тихо двинулись вглубь Независимого государства. Через полчаса марша в обход прибрежного села, где лениво перебрехивались собаки, дозорный доложил: