Рота обороняла секретариат, я рискнул взять с собой всего три пятерки. К миссии мы проскочили на удивление свободно — видимо, развединформация у немцев неполная. Где Верховный штаб или радиостанция, они знали и давили туда, а вот насчет миссий нет. Но постреливали и у большого дома прямо над Бистрицей, из окна которого пускали зайчиков три сменных объектива, насаженных на круглый черный диск кинокамеры…
Так и есть — оператор высунулся и снимал бой в городе! А стоявший чуть позади режисссер в хрестоматийном беретике с хвостиком прямо-таки подпрыгивал от возбуждения и указывал, куда направлять стрекотавшую камеру.
— Вы совсем охренели??? — заорал я на английском. — Пристрелят же!
— Мы не можем упустить такие кадры! — вякнул режиссер.
— У меня приказ вывести вас! Марш!
— Я вам не подчиняюсь!
Ах ты сука, нашел время права качать!
Недолго думая, я влепил американцу леща. Дальше пошло легче — режиссер, ассистент и оператор впечатлились моими дипломатическими способностями и гуськом выбрались за бойцами из дома. Мы бежали под крутым бережком Бистрицы, подгоняя американцев, но чертов оператор менял кассеты и снимал прямо на ходу, даже когда я матерился на всех известных мне языках. Если эти пленки уцелеют — будет колоссальное развлечение всем, кто умеет читать по губам.
Киношники путались в своих кофрах и у нас под ногами, так что до «Камене куче» мы добрались ровно к финалу штурма.
И опоздали буквально на несколько минут.
От стоявшей на гребне над домом старинной башни атаковали курсанты офицерской школы, от мечети Бали-аги их поддержала советская миссия. Внизу, в городе, на западной окраине снова разгорелась пальба…
Я скрипнул зубами и с силой провел ладонью по лицу:
— Глиша, накидку. Накрой Тито, унеси в дом, чтобы никто не видел.
Непрерывный полуторачасовой бой до подхода пролетарцев я запомнил урывками. Генерал Корнеев и радист Долгов с автоматами. Пожилой советский полковник с профилем Наполеона, редко и спокойно стрелявший из винтовки. Лезущий на рожон оператор, неожиданный и меткий снайперский огонь с кряжа, горячечные поцелуи Али после того, как к нам пробились ликцы, а у нее осталось всего три патрона…
К полудню партизанские бригады загнали остатки парашютистов на Харем-Край, мусульманское кладбище. По счастью, Арсо успел подняться наверх, к пещере, и не попал под штурм «Камено кучи», а сейчас вернулся к дому и руководил ликвидацией десанта.
— Арсо, — добрел я до него. — Я успел одного немца допросить, ими командует Скорцени, надо бы его найти…
— Зачем? — оторвался от командования начштаба.
— Вроде как лучший диверсант Рейха и скользкий тип, может удрать.
— Не на чем, «шторх» сожгли, кладбище обложили. Да и бог с ним, есть дела поважнее.
— Что еще стряслось?
— Немцы наступают танковыми колоннами от Книна, Грахово и Мрконич-Града.
Арсо посмотрел на мою рожу в пыли и саже, на перемазанную землей и кровью американскую куртку…
— Бери своих, дуй на кладбище, ищи своего Скорцени.
— Моих половина осталась, да и те почти все ранены.
— Не раскисай, Владо, действуй!
Легко сказать, а меня ноги не держали, в первой же комнатке я сел отдышаться на пол у стены и только потом сообразил, что на столе лежит тело маршала, а сбоку уже стрекочет кинокамера. Я с трудом встал и приложил руку к пилотке:
— Друже маршал, ваше приказание выполнено, американцы выведены.
Когда мы добрались до Харем-Края, бойня уже закончилась — ученики Небоша попросту заняли позиции на кряже, метров на сто выше захоронений и перестреляли эсэсовцев, как в тире.
Через три часа блужданий между белокаменных могильных столбиков и плит, проверки всех трупов, я все-таки нашел долговязое тело в бергмютце с черепом, понтовой камуфляжной куртке и с Рыцарским крестом на шее. Шрам на щеке не оставлял сомнений — он. Показал на тело командиру роты пролетарцев, объяснил, кто это и почему надо тщательно проверить все бумаги, а сам побрел в бывший штаб. Ну грохнули Скорцени и грохнули, да только Тито не уберегли, так себе размен.
Жалкий километр я осилил минут за сорок, время от времени задирая голову и следя, как в небе проплывают эскадрильи союзников — радисты на спасенном оборудовании сумели связаться с Бари, и теперь англичане с американцами бомбили немецкие колонны. По дороге меня догоняли и другие новости: почти весь комитет омладинцев погиб в палаццо, Иво жив, последнюю атаку немцев сдержали курсанты офицерской и снайперской школ, убита Герта Хаас, наших пленных освободили, допросы вели абверовцы, их взяли, парашютисты в доме у сквера отказались сдаваться, их взорвали нахрен вместе с домом, связь и управление восстанавливают…