Надо такие эскапады прекращать, это пока кругом война была, мне многое прощали, причем по большей части не из-за моей боевой ценности, а по малолетству. Молодой еще, не пожил совсем, вот всякая чушь в голову и лезет.
А сейчас… а сейчас я отец семейства, солидный, взрослый мужчина. Так что идеи вбрасывать надо тет-а-тет, пусть они поодиночке попробуют от меня отбиться. Тем более послезнание хоть как-то действует — план Маршалла американцы по-любому внедрят, Мао в Китае спихнет Гоминьдан в море, президентом США станет Трумэн…
Так, стоп, а когда? В Тегеране и Ялте был Рузвельт, как в моей истории, так и в здешней, ну, только со сдвигом по времени, а вот был ли он в Потсдаме, не помню, хоть убей. И где тот Потсдам сейчас решать проводить, тоже пока неизвестно, но по идее пора, пора — между окончанием войны в Европе и началом на Дальнем Востоке.
Бомба!!!
Вот что надо подкинуть! Бомба! Если, конечно, американцы в этом варианте истории успеют ее сделать. Как там было, СССР должен объявить войну Японии не позднее трех месяцев после капитуляции Германии? То есть в апреле. А бомбу бросали в августе — срок немалый. И бросали точно при Трумэне! Значит, у Рузвельта от силы полгода и это тоже надо втюхать как мою «аналитику», поднять малость свои акции.
Так, но если СССР начнет буцкать Японию в апреле, то американцы с бомбой могут опоздать, атомной бомбардировки не будет и многое, чего я не смогу предвидеть, пойдет по другому…
Ладно, будем решать задачи по мере их поступления.
К Ранковичу пробиться не удалось, пришлось испытанным способом — ловить Крцуна. Тоже немало времени ушло, но овчинка того стоила: он как услышал про контакт с Хадсоном и про золото, сам меня к Леке приволок.
Ну я все и вывалил, от координат заначек до желания английских союзников иметь киллера поближе к руководству Югославии.
— А он не говорил о других агентах? — на всякий случай спросил Лека.
— Нет, что же он, совсем дурной?
— Понятно, понятно, — пробормотал Лека под нос и обменялся быстрым взглядом с Крцуном.
Черкнул что-то на листочке, показал ему, снова переглянулся… конспираторы хреновы.
— Собирай группу, пойдешь по адресам Хадсона, — распорядился Ранкович.
— Сразу по обоим?
— Да, и поищи тех, кто тогда в четниках был, может, они что-нибудь еще подскажут. Предписание тебе Крцун выдаст.
Так, искать свидетелей это надолго — кто убит, кто мобилизован, кто сбежал. Может, начальнички меня специально из Белграда выпихивают, чтобы здесь частым бреднем пройти?
— Сколько людей с собой брать?
— Человека три, чтобы не светиться.
— А если там много?
— Оставишь охрану, обратишься в местный ОЗН…
— Нет уж, пойдем пятеркой. И Славко давайте, без него мы сто лет искать будем.
Да, жить стало лучше, жить стало веселей — нам бы такую снарягу года три тому назад! Ну куртки-штанцы американские ладно, но свитера хорошие, овечьей шерсти, ботинки вместо опанаков, балаклавы под пилотки, чтобы уши не отморозить… А мелочи, от сухого спирта до топориков? Холодняк, правда, разнобойный — один нож кованый, советский НР-40, два штыка-камы и один подарок Хадсона, нож коммандос.
Войны нет, боев не предвидится, поэтому взяли один автомат, Глише вместо привычного пулемета. Он, кстати, на гражданку так и не вернулся — то к нам не заманишь, то обратно не выпихнешь. Куда же, говорит, я без вас? Небош все-таки уцепил длинноствол — не снайперку, так карабин. Ну и каждому по паре пистолетов, один в кобуру, все остальное оружие заныкали в карманы-рюкзаки так, чтобы с первого взгляда не понять.
Марко мне всю плешь потом проел — почему Небошу винтовку можно, а ему нет? Ну хотя бы потому, что Небош не молчал, а деятельно участвовал в подготовке. Он насоветовал взять каждому по фонарю и батареек в запас — на плато Равно горы полно пещер.
Да, первый выезд у нас в те места, где Дража Михайлович «Равногорски покрет» создавал, в Браичи, на полдороге между Чачаком и Валево. Не то, чтобы «сербская Вандея», но четников там помнят.
В Горни-Милановаце встретили нас ребята из местного ОЗН, усадили в грузовик и даже выдали кошмы укрыться. Домчали за час, причем я пару раз думал, что адский водитель либо сам с дороги свалится, либо нас на ухабах потеряет. Но ничего, довез до кафаны посредь типичного сербского села жителей на триста. Дома раскиданы — здесь пятнадцать, там двадцать, тут десять и между группками по километру, а то и больше. И кафана хрестоматийная — на каменном подклете, с дубовыми балками и стойками, крыта даже не дранкой, а фигурными дощечками «под черепицу». И меню под стать — кофе, ракия, мамалыга, плескавица и раджичи.