Понимая, что мама права, разъярённый Николай помчался к ближайшей Томкиной подруге. Та, схваченная за горло, выдала адрес Салима. Добежав туда, Николай взмок и немного успокоился. Ненависть перекипела, булькала умеренно, словно почти загашенная известь, поэтому ломиться к неизвестному Салиму в дверь он не стал. Выяснив у вездесущих старушек, что живет соперник "вон, на пятом этаже", ревнивец взобрался на крышу "хрущовки", спустился на перегородку между балконами и осторожно заглянул в окно поверх занавесок.
И всё!
Он умудрился так разбить стекло - рогами, что ли? - что не поранился, запрыгнул в спальню раньше, чем Салим закончил рабоче-крестьянское интимное общение с Тамарой. В кровь и до потери сознания разбив лицо лицу нерусской национальности и основательно испинав, Николай кинулся за изменницей. Та успела одеться, поэтому её пришлось ловить за волосы прямо на лестничной клетке. Для усмирения хватило затрещины. К дому они шли рядом, не привлекая лишнего внимания. Вызванные по мобильнику деды - отец Тамары и отец Николая - ждали в квартире, глядя новости по стереовизору.
- Я позвал, - с порога крикнул рогоносец Хаиму Григорьевичу, - чтобы потом разговоров не было. Я только что застукал вашу блудливую суку под ё... под любовником. Вы мне клялись на Танахе в прошлый раз, что она ночевала у вас, хотя мама видела её в Черёмушках. И после этого родился Мотька, который ни капли не похож на меня!
- Коля, ты неправ, - непроизвольно схватился за пейсы раввин, - Тамар не изменяла тебе, а Матвей твой сын, это можно доказать генетически!
- Заткнись, тестюшка. Больше ваша жидовская хитрость не пройдёт. Завтра же забирай свою проститутку с ублюдком и валите в свой Израиль!
Николай схватил Тамару за пышную гриву, с наслаждением сжал пальцы и швырнул изменницу в сторону раввина. Тот поймал дочь, пошатнулся, открыл рот для возражения, но в городе дурными голосами завопили сирены. В стереовизоре появилось изображение президента РФ, совсем лысого, а оттого ещё сильнее похожего на Мальчиша-Плохиша, чем в первый срок. Мама добавила звук.
- ... тья мировая... космич... оружи... лазеры... ракеты... отразит... нований для ...олнений... - сначала сквозь разноголосый вой пробивались лишь отдельные слова гаранта Конституции, но, когда громкость стала максимальной, удалось понять главное, - пережидать опасность в убежищах. МЧС гарантированно спасёт всех и каждого...
В этот миг комната озарилась вспышкой. Так полыхает близкая молния - оставляя в глазах отпечаток. Только её заметить не успеваешь, так быстро она гаснет, а теперь все успели повернуть головы в сторону окна и рассмотреть яркий шар почти на горизонте.
- Бомба! Сейчас нас сожжёт! Началось! Бежим вниз! - одновременно крикнули мама, папа и Хаим.
Тамара взвизгнула, присела, стала ловить детей за руки:
- Ложитесь!
Стереовизор мигнул и заполнился голубой пустотой - сигнал исчез. Сирены продолжали терзать нервы и давить на уши. Родители, Тамара и дети уже лежали на полу, а Николай смотрел на угасающий шар ядерного взрыва и не умирал, как хотелось. Он, вообще, не ощутил никакого ожога. "Похоже, бомба тактическая, нейтронная, - неизвестно из каких глубин памяти выскочили знания ещё армейских лет, - тогда ни излучение, ни ударная волна оттуда не пришибёт, а вот если над Энском шарахнет..."
Умереть не удалось, паника прошла, голова работала чётко. Николай мгновенно сообразил, что бежать к убежищу - дохлый номер. В прошлый раз на учениях по ГО семья шесть часов мучилась в духоте и тесноте вместе как не с тысячей ли соседей. Тогда он сгоряча высказал идею отсиживаться в заброшенной штольне и очередной раз полаялся с Тамарой. Назло ей потом свой вариант спасения проверил. Снаружи, естественно, потому что до штольни от ствола - хрен знает сколько топать, а кто ему разрешит под землёй оставаться после смены? Вход, как оказалось, наглухо перемычила стена в кирпич толщиной. Перемычка поросла травой и почти не отличалась от скального сброса под штольней, довольно крутоватого. Дорогу, отсыпанную горельником, сплошь покрыл кустарник, но от дома - Николай засёк - всего двадцать минут ногами.
"Там спрячемся! Сто метров породы нейтроны не пробьют", - решил он и стал действовать. Перекрывая заливистый вой сирен, старшинскими камандами поднял родителей и жену, сунул Хаиму узел из скатерти, куда бросил четыре кастрюли, эмалированные тарелки, высыпал столовые приборы из ящика. В тонкое одеяло выгреб все крупы и муку, опустошив шкаф, туда же швырнул пакеты соли и сахара, увязал и взгромоздил на плечи отцу. Маме дал одеяла и подушки с постелей, увязав барахло в тюлевую штору - тюк получился громадный, но подъёмный. Тамаре досталась детская одежда и приказ захватить куртки с вешалки. Себя Николай нагрузил ведром чистой воды на первое время, в два пустых ведра ссыпал все консервы, спички, детские сапожки, а заветную сумку с толуолом забил до отказа носками и трусами. И прихватил керосиновую лампу. Старую, зато надёжную.