Велвет рассмеялась:
— Боюсь, в этом отношении я плохой советчик, но я все равно готова вам помогать. Если не советом, так делом и участием.
— Вот и хорошо, — с улыбкой кивнула Бесс, — но мне кажется, нам нужны еще две дамы. Давайте возьмем жену Бакингема — хотя бы для того, чтобы позлить этого франта. И еще… Что вы думаете об Элизабет Гамильтон? Мне кажется, что она не прочь поучаствовать в любой авантюрной затее.
К концу вечера искательницы приключений договорились посетить все самые модные и фешенебельные игорные заведения, открывшиеся в Лондоне в последнее время для ублажения приверженцев порока. Кроме того, многие игорные дома предоставляли посетителям дополнительные развлечения в виде выступлений всякого рода акробаток, певичек и плясуний.
«Кабинет министров», состоявший из придворных дам, регулярно покидал Уайтхолл в одиннадцать вечера и на протяжении нескольких часов кружил по городу, посещая самые разные места — начиная с Хаймаркета и заканчивая куда менее респектабельными районами вроде Чипсайда.
Велвет, носившая теперь новую маску, вошла вслед за другими придворными дамами в черный, покрытый сажей и копотью дом на Ладгейт-Хилл. И только оказавшись внутри, леди осознали, что попали в публичный дом, где открылся также игорный зал — в качестве дополнительного источника дохода. Их приветствовала хозяйка заведения, носившая совершенно фантастическое, сплошь усыпанное блестками платье и такой же фантастический пурпурный парик. Мадам провела посетительниц в игорный зал, где у всех столов сидели распорядители в одинаковых костюмах.
— Какое странное место… — прошептала Анна Мария.
— Да, действительно странное, — согласилась Барбара.
Бесс Лодердейл хлопнула себя по бедру и разразилась смехом. Велвет же обвела взглядом зал, затем прошептала Барбаре на ухо:
— Мне почему-то кажется, что некоторые из присутствующих здесь женщин на самом деле — мужчины.
— Только некоторые? — Бесс снова рассмеялась. — По-моему, здесь собрались мужчины на любой вкус.
— Я не уверена, что нам следует здесь находиться, — заявила жена Бакингема, явно нервничавшая.
— Только не надо делать вид, что вы шокированы, — с усмешкой сказала Бесс Лодердейл. — Между прочим, это местечко нам порекомендовал ваш муж. Так что лучше не дуйтесь, а посмейтесь вместе с нами. И выпейте вина. Действительно, дамы, давайте повеселимся от души!
Ровно в полночь в дальнем конце зала вдруг открылся занавес, и перед посетителями возникло некое подобие сцены. Однако представленное на ней зрелище являло собой совершенно непристойное действо, где наполовину обнаженные танцовщики и танцовщицы с раскрашенными телами имитировали половой акт. Хотя это представление должно было возбуждать чувственность, у Велвет оно ничего, кроме отвращения, не вызвало, в основном из-за того, что некоторые мужчины обнимались с мужчинами, а женщины — с женщинами.
После представления Барбара и Бесс заплатили за так называемую прогулку по дому, в то время как другие члены «кабинета» решили ограничиться игрой в кости. Вернувшись с прогулки, дамы принялись описывать увиденное, а именно то, что проделывали здесь проститутки и их клиенты в отведенных для этого комнатах, в которые дозволялось заглядывать сквозь замочную скважину. Слушая этот рассказ, Велвет то и дело вздрагивала: она твердо решила, что не станет более проводить ночи в подобных заведениях в погоне за бессмысленными развлечениями.
Когда они вышли из дома на Ладгейт-Хилл, часы показывали начало третьего, а в темном небе угрожающе погромыхивал гром — предвестник грозы. Барбара взмахнула рукой, подзывая своего кучера, но в этот момент к подъезду подкатил еще один экипаж, и из него вышел высокий смугловатый мужчина, в котором Велвет сразу же узнала своего мужа. Облаченный с головы до ног в черное, лорд Монтгомери повернулся к жене и, придерживая дверцу своего экипажа, сказал:
— Садись немедленно.
«Убирайся к дьяволу!» — мысленно воскликнула Велвет, но, конечно же, она не отважилась произнести эти слова — и тон Грейстила, и выражение его лица были слишком уж грозны. Сразу же подчинившись, Велвет забралась в карету, и Монтгомери, последовав за ней, захлопнул за собой дверцу, затем опустился на сиденье напротив нее. Карета тотчас сорвалась с места, и почти в тот же миг полыхнула молния, ярко осветившая весь экипаж. И только сейчас Велвет увидела пронзительные серые глаза мужа, пристально смотревшие на нее. Ей тут же захотелось что-нибудь сказать в свое оправдание, но она вовремя прикусила язычок и отвернулась. Молчание становилось все более тягостным, но оба упорно молчали.