Когда экипаж наконец остановился у Уайтхолла, Велвет поторопилась открыть дверцу и выпрыгнула из кареты. Потом взбежала по лестнице и помчалась по коридору — ей хотелось как можно быстрее добраться до своих апартаментов. Распахнув дверь, она была уверена, что Эмма окажется на месте. Однако служанки нигде не было, и Велвет решила, что это муж так подстроил, чтобы встретиться с ней наедине.
Обернувшись, она увидела Грейстила, входившего в комнату. Он тут же запер за собой дверь, и этот факт неприятно поразил Велвет — оказывается, у него до сих пор имелся ключ от ее апартаментов. Когда же он не торопясь повернулся к ней, она увидела, что лицо его исказилось от ярости, и теперь он походил на свирепого хищника, загнавшего свою добычу.
Пристально глядя на жену, граф проговорил:
— Если тебе нравится представляться шлюхой, то я буду рассматривать тебя как таковую. Не забывай только, что ты — моя шлюха.
— А сколько шлюх тебе надо?! — выкрикнула Велвет, забыв о страхе.
Монтгомери снял с себя мундир.
— Не больше одной за один раз.
Ей хотелось убежать от него на край света, но единственная открытая дверь вела из гостиной в спальню. Собравшись с духом, Велвет выпалила:
— Да как ты смеешь шпионить за мной и преследовать меня после того, что случилось в Роухемптоне?!
— Я все смею, миледи. Пора уже это понять.
Он сорвал с нее плащ и отшвырнул его в сторону.
— Не смей прикасаться ко мне! — закричала Велвет, заметив, что муж протянул к ней руку.
В следующее мгновение он сорвал с нее маску, затем, подтолкнув, заставил войти в спальню и подвел к зеркалу.
— Хочу, чтобы ты посмотрела, как выглядишь.
Велвет замерла, уставившись на свое отражение. Перед ней стояла женщина с растрепанными волосами, со сверкавшими от возбуждения зелеными глазами, румяным лицом и в платье вызывающего покроя и расцветки.
— Когда-то ты была нежной и невинной как ангел, а теперь… Теперь ты превращаешься в женщину легкого поведения. — Он презрительно усмехнулся. — Что ж, если так, то позволь помочь тебе.
— Не трогай меня! Ты не смеешь ко мне прикасаться! — прошипела Велвет.
Грейстил ухватил ее за вырез платья и резким движением разорвал его сверху донизу.
— Я не только буду прикасаться к тебе. Я покажу тебе, кто здесь хозяин.
Велвет в ужасе смотрела на мужа. Она нисколько не сомневалась: он решил ее изнасиловать.
— Забирайся в постель, — сказал он, глядя прямо ей в глаза, а голос его походил на раскаты грома.
— Если ты возьмешь меня силой, Монтгомери, я буду ненавидеть тебя до скончания своих дней!
На щеке его задергалась мышца.
— Поскольку ты отказываешь мне в любви и доверии, я готов примириться с ненавистью.
С этими словами он протянул к ней жестокие руки собственника.
— Посмотри на себя! — закричала Велвет, указывая пальцем на зеркало. — Ты только посмотри на себя!
Он посмотрел. В тот же миг вспышка молнии за окном ярко высветила его отражение, и это отражение ужаснуло Грейстила. Перед ним стоял широкоплечий мужчина шести футов ростом, стискивавший в руках хрупкую женщину с белой, как фарфор, кожей, на которой его пальцы оставляли темные отметины. Он думал, что демонстрирует ей свою силу, но на деле это выглядело как проявление слабости. Ошеломленный этим зрелищем, Грейстил тут же отпустил жену и отступил на шаг.
Велвет заметила, как изменилось его лицо, и поняла, что опасность миновала. И в тот же миг страх оставил ее, и она не смогла удержаться от соблазна нанести ему ответный удар.
— Ты сходишь с ума от ревности, но при всем этом изменяешь мне с первой попавшейся актриской! — закричала Велвет. — Более того, после всего произошедшего ты набрасываешься на меня как дикий зверь, готовый сожрать свою добычу. Твоя больная страсть вызывает у меня отвращение, Монтгомери!
Он на мгновение прикрыл глаза, затем протянул к ней руки, выставив перед собой ладони.
— Велвет, давай перестанем делать друг другу больно.
Она наклонилась, подняла с пола свою разорванную нижнюю рубашку и прикрылась ею, словно щитом.
— Король и кое-кто из придворных едут в Оглиленд, что в Эссексе. Я должен сопровождать их. Поедем со мной, Велвет.
Она вскинула подбородок:
— Я никуда с тобой не поеду. Почему бы тебе не взять с собой ту танцовщицу, что я видела в Роухемптоне? Можешь взять и любую другую женщину.
Его лицо словно окаменело.
— Возможно, я так и сделаю.